Обручник. Книга третья. Изгой. Евгений Кулькин

говорит ему внутренний голос.

      И это будет безусловно так, если он – от Бога.

      Обитал там в ту пору некий странник, которому не терпелось продемонстрировать Святителю свою умность.

      – Бог всему – интеллект, – сказал он.

      – Но сперва – Вера, – как бы полусогласился с ним Лука.

      – Ведь парадокс! – вновь восклицает странник. – Если ты сумеешь остаться на всю жизнь тем, кем хотел, с тобой не повезет твоим близким и друзьям.

      – Это если друзья не понимали его жизни, – чуть подправил его утверждение Лука.

      – А правду говорят, – вопросил странник, – что даже глупость от нас не зависит? Она тоже прописана неким генетическим кодом?

      – Глупость – это то, что человек позволяет сделать себе сам. Ведь вряд ли кто-то может сказать, что какой-то аховый поступок был написан у него на роду. Это все находится в уголках банального греха.

      – А если судьба становится поперек дороги, – снова залюбозначил странник, – так лучше сменить судьбу?

      – Как можно сменить то, что предначертано?

      Святитель чуть подумал и продолжил:

      – Все превратилось бы в хаос неимоверный, как нынешняя дорога по Енисею.

      – И все же вы не остановитесь?

      – Конечно, – ответил Лука. И уточнил: – Чтобы не изменить Его Величеству Движению.

      Странник унес в другую комнату свои вскинутые брови, где далекий голос ему подсказал:

      – Что же ты не узнал о том, кто говорит, что познал женщину, наивен он или просто дурак.

      На следующем станке его встречали колокольным звоном.

      И он служил в местной церкви полноправный молебен.

      А потом…

      8

      Даже если бы Енисей был сплошной дорогой без ледяных торосов, то вряд ли те полторы тысячи верст, что пролегли между Туруханском и Красноярском явили бы собой легкую прогулку.

      Это был бы тоже «крестный путь». Но усугубленный ледяными возгромождениями, с добавлением чего-то уже совсем невиданного, делал его путем из преисподней в мир Божий.

      Об этом их предупредили загодя.

      – Впереди лед разошелся, – сказали встречные вертальщики. – Вам не проехать.

      – А если с Божьей помощью? – сверканул кипенно-белыми зубами возница.

      Лука утвердительно кивнул.

      И они поехали навстречу новой неизвестности.

      Нет, скорее известности, но которую, сугубо по-русски, решили игнорировать раньше, чем она возникла на пути.

      И картина была сперва удручающей, а потом и ужасающей.

      Удручило то, что Енисей пополам, то есть поперек, от берега до берега, разделила трещина, более метра в ширину…

      А ужаснуло, что вокруг уже пошли забереги, которые образовала вода, вышедшая на лед.

      – Смотрите! – вскричал возница.

      И разом все увидели тонущую лошадь и рядом с нею мечущуюся женщину.

      На раздумья времени не было.

      Его хватило только, чтобы осенить крестным знаменем смельчаков.

      А когда беда миновала, собрались на совет.

      – Как вы думаете, Ваше