Сбежавшие сестры. Сэнди Тейлор

обняла ее за талию. От нее не пахло домом, как от мамы, но она излучала любовь.

      – Когда наиграетесь на улице, обязательно напиши письмо маме, чтобы она знала, что у вас все хорошо.

      – И что мы счастливы, – добавила я.

      Я вернулась через сад к калитке, где стояла Олив, вглядываясь в поле.

      – Куда он, черт возьми, подевался?

      – Позови его, – предложила я.

      – Тоби! – закричала Олив. – Тоби, у меня для тебя морковочка! Хотела принести яблоки, будь они прокляты, но сейчас весна, яблок нет!

      – Олив!

      – М-м…

      – Ты не могла бы заменить всех этих «чертей» и проклятия на что-нибудь другое?

      – На что?

      – Ну тебе вообще обязательно ругаться? Разве нельзя просто сказать, без ругани?

      – Но ты же ругаешься, и Тони, и скупщик, и угольщик, и…

      – Я знаю, но это в Бермондси. Там все ругаются. Мне кажется, здесь так не принято.

      – Я постараюсь перестать.

      – Вот и умница.

      – А можно мне самой съесть морковку?

      Я засмотрелась на поля. Меня вновь и вновь поражало то, какие они были зеленые.

      – Нелл!

      – Что?

      – Можно мне съесть эту проклятую морковку? – крикнула Олив.

      Вот тебе и «постараюсь перестать».

      – Если хочешь, – сдалась я.

      Мы вернулись к фруктовому саду. Олив села на траву и прислонилась к стволу дерева, а я легла рядом, чтобы полюбоваться голубым небом сквозь паутину ветвей. Потом я закрыла глаза, наслаждаясь теплым ветерком, ласкавшим лицо. Мне было так хорошо здесь, что становилось стыдно, ведь мама, Тони и Фредди оставались в Лондоне, а значит, в опасности. Я надеялась, что они скоро приедут.

      – У дяденьки с тетенькой есть свои дети, Нелл?

      Я открыла глаза и приподнялась.

      – Бог им не послал.

      – Даже при том, что они Ему служат?

      – Я тоже об этом подумала. Как-то несправедливо, правда?

      – Да, но такой уж Он, Бог, – заявила Олив, вгрызаясь в морковку. – Ну Он ведь не мог не знать, что мистеру Бэкстеру нужны две ноги, а не одна.

      – Отец Девлин говорит, что пути Господни неисповедимы, – припомнила я.

      – Может, в Бермондси не хватало одноногих людей, а Богу нужно было поддерживать их число. Как думаешь, может поэтому Он так сделал?

      – Ну и странные же у тебя вопросы, Олив.

      – Это потому, что я маленькая, – объяснила она, откусывая еще кусок.

      – А тебе не кажется, что морковку нужно помыть, прежде чем есть? Мама всегда их моет.

      – Да ведь я же не помру, Нелл, – возразила сестренка.

      – Да, пожалуй, не помрешь, – согласилась я, усмехнувшись.

      Олив откусила еще немного.

      – Сколько мне лет, Нелл?

      – Пять.

      – Почему?

      – В каком смысле «почему»?

      – Почему мне пять?

      Иногда я просто не поспевала за Олив, с такой скоростью сыпались ее странные вопросы.

      – Потому что ты родилась пять лет назад, – отвечала я. – Ты провела на земле пять лет.

      Похоже, ответ ее устроил, потому что она продолжила грызть морковку.

      Я