Холод, согрей. Олег Геннадьевич Фомин

другом склоне, но там тупик. Эгорд застал мага в момент, когда Тиморис швырнул вдогонку саблю, та вошла в ногу, маг вскрикнул, растянулся на склоне. Саблю из ноги выдернул, но его настиг Хафал.

      – Вонючая крррыса!

      Мага подняла над землей огромная клешня.

      – Сожррру!

      Хитиновые клещи сжимают туловище мага под мышками. Ноги беспомощно дергаются, с раненой бежит кровь.

      Хафал смотрит на мага снизу вверх, жвалы раздвинуты, хвост извивается дико.

      Испуг на лице пленника сменился злорадством.

      – Та, кого ищите… корчится от боли!

      К Хафалу подбежал Тиморис, окровавленная сабля снова в кулаке, оба стальных клюва уперлись магу между ног.

      – Сейчас сам будешь корчиться, мразь!

      Демон сдавил клешней сильнее. Маг стонет, бока сутаны мокнут от ручьев крови, напротив лба зависло жало.

      – Говори, где она!

      Маг, морщась, хрипит:

      – Внизу… Глубоко… Пока доберетесь, хозяйка замучает ее до смерти!

      Маг превратился в пепел, туча утекает из клешни кривой стрелой к разлому в стене. Эгорд швырнул снежный снаряд, трещина заросла льдом, но остался незакрытым краешек, его хватило, чтобы пепел утек в гранит.

      Демон сплюнул.

      – Темный слизняк!

      Хвост стряхнул с жала на камень избыток яда, зашипело как в гнезде гадюк. Шапка кислотного дыма уплывает вверх, от камня будто откусил огр.

      – Если эти твари что-то сделают с Велирой, – угрожает Тиморис, – я их всех…

      – Тшш! – оборвал Эгорд.

      Все замерли. Вслушиваются…

      В пещере тихо.

      – В чем дело? – шепнула Леарит.

      – Слышите? – спросил Эгорд осторожно.

      Долгая пауза.

      – Ниче не слышим, – буркнул Тиморис, в мыслях, наверное, рубит похитителей дочери. – Тихо как в склепе.

      – Вот именно. Насекомые замолкли.

      Глава 8

      Четверо озираются.

      Копошение и стрекот прекратились, будто вся живность исчезла.

      Но она здесь.

      Живые создания – на камнях, стенах, сталактитах, выступах, – на всей поверхности пещеры замерли, словно оледенели. Каждая тварь смотрит на четверку. Головы ящериц повернуты на гибких шеях, насекомые уставились на людей как стрелки компасов в центр Земли. Жужжат крылья, летучие твари в воздухе тоже замерли, глазеют на пришельцев.

      И вдруг…

      Леарит сдавленно вскрикнула.

      – Спина к спине! – скомандовал Эгорд.

      Четверо сжались в кольцо, сабли Тимориса лязгнули друг о друга, выбросив искры, Хафал зарычал, клешни защелкали будто капканы, хвост пустился в свистящий танец.

      Пещера озарилась красными огоньками, их больше, чем звезд в ясную ночь. Сотни тысяч бусинок мерцают, словно пещера взмокла кровавой росой.

      Глаза.

      – Насекомые зачарованы! – сказал Эгорд.

      Его руки уже в ледяной ауре, там из магических печатей с треском вылупляются мощные заклинания.

      – Жея, ко мне! – крикнула Леарит.

      Птица отозвалась