Холод, согрей. Олег Геннадьевич Фомин

за рожу, как с похмелья в попытках вспомнить, что было вчера. Кисть шарахнулась от лица прочь, воин морщится.

      – У-у-уй… А че рожа так болит?

      Хафал ухмыляется, о ладонь трутся костяшки кулака.

      Глава 7

      Путь продолжился, и Эгорд уступил ведущее звено демону – лишь Хафал знает дорогу к пещере, где пропала Велира.

      Стены с каждой минутой раздвигаются. В гуще сумрака – будто не пещера, а ночь на каменистом поле.

      Хорошо, что есть армия стрекоз, ими Эгорд видит не только пещеры, но и белоснежную поверхность острова, солнечный свет. В теле стрекозы Эгорд парит над крепостью, хотя на самом деле идет за Хафалом глубоко под землей.

      Леарит через Око Асимиры беседует с Халлигом, показывает пещеры, иногда собирает компоненты для алхимии. Тиморис на ходу колдует что-то съестное, кормит Жею, та азартно кружит вокруг него, иногда садится на плечо.

      Хафал скачет с камня на камень, валуны под ступнями хрустят, хвост пролетает над жадными ртами разломов, речушками, корнями, группа идет уже очень долго, но усталости демон не знает.

      – Вот эта гребаная пещера! – прорычал он.

      Спрыгнул в нишу, через три стука сердца из черной глубины дохнуло эхо удара, камни вздрогнули.

      Эгорд и Леарит спустились в общем облаке телекинеза, Тиморису помогла Жея, обувь коснулась опоры.

      Впереди – силуэт Хафала на фоне яркого пейзажа.

      Восхищенный ах Леарит, легкие ругательства Тимориса.

      Обилие красок как на дне морском. Баррикады валунов, уступы и выступы на стенах, каменные колья из земли и потолка, – все в шубах растений. Стебли пульсируют как мышцы, по нежным трубками и сеточкам текут радужные соки, в них мерцают пузырьки химических реакций, от избытка жизни тепло и влажно.

      Насекомые и рептилии ползают по листьям, вьюнам, цветам, грибницам, моховым шапкам. Флора для них – дом и пища. Крупные сами по себе, мелочь суетится живыми цепочками, сетками, порой копошатся плотные зыбкие клубки, их размеры внушают. Воздух гудит, животные как одна текучая масса.

      – Вот же Яморова туча! – выдал Тиморис.

      – Трудно поверить, – говорит Эгорд, – что все уживаются на такой маленькой территории.

      Леарит усмехнулась.

      – Маленькой?

      Эгорд кивнул.

      – Для такой толпы здесь тесно.

      – Вот тут все и случилось, – сказал демон сердито.

      Встал как статуя, только хвост шевелится.

      Остальные поравнялись с его могучими плечами перед круглой площадкой, где растений почти нет. Лишь почерневшие, скрюченные, засохшие. А букашки и ящерицы замерли лапками кверху, черные как угольки, некоторые раздавлены в оладья.

      В центре площадки – давно погасший костер, следы жестокой битвы. Опаленные рытвины от огненных шаров, слизни застывшей лавы, ямки после кислотных брызг, лапы разрушенных големов.

      – Темный Орден, – сказала Леарит.

      Эгорд вздохнул.

      – Похоже.

      – Тут резаные и рубленые борозды, –