Домашний кит. Наталья Барышникова

что горек запретный плод.

      И как ни черни наши дома,

      А продолжается славный род.

      И Моцарт пилит смычком струну,

      И Пушкин поет – хороши дела!

      И я помолюсь за ту страну,

      В которой девочку родила.

      «Судьба, как собака, бездомна…»

      Судьба, как собака, бездомна.

      Ее первый встречный решит.

      На крыше соседнего дома

      Стареющий шифер лежит.

      За окнами дома ветшает

      Деревьев упрямая стать.

      И это нам жить не мешает –

      Любимые книги листать.

      Искать перемены в соседях,

      Чьи лица забыты давно,

      Ловиться в знакомые сети,

      Сцедив молодое вино.

      И знать, что за твердью небесной

      Другие цвета и цветы.

      И снова маячить над бездной,

      Которую создал не ты.

      «В самом деле, он царь и герой…»

      В самом деле, он царь и герой,

      Даже если скромен на вид.

      Православные окна открой,

      Паутину смети обид.

      Ничего, что полдень горит

      Средь соленых садов и морей,

      Что подруга твоя говорит:

      «Нет нам дела до снегирей!»

      Заживляющий рану жест –

      Песня шелкового огня.

      Не лукавьте, хорош тот крест,

      Что хотели отнять у меня.

      Напоследок прорехи зашей,

      Не замеченные весной –

      Восемь ласточек, семь стрижей

      Бороздят окровавленный зной.

      Мы потом с тобой передохнем.

      А пока душа на земле,

      Позаботься, родной, о нем –

      О случившемся снегире.

      Триптих

      Героям моей родины

      1

      Мне оставлено немножко,

      Чтобы вспомнилось о нем,

      Только глиняная плошка

      С оплывающим огнем.

      Злую весть навеял ветер –

      Будто убыло в полку.

      Он один за все в ответе,

      Он один пред всем в долгу.

      А огонь не станет злее.

      Как простынет жаркий след,

      По безлюдной по аллее

      Я пройду остаток лет –

      Подведу всему итоги.

      Там, в печали ледяной,

      То ли всхлипы, то ли вздохи

      Проплывают за спиной.

      2

      Помятым нездешним трамвайным билетом

      Лежит человечество ласковым летом

      На левом боку,

      Скуля от пророченной трудной разлуки,

      То плача о Боге, то злея о друге –

      Терзая строку.

      А звезды с небес осыпаются прямо

      То в кружку с вином, то в подобие храма.

      То в лоб угодят.

      Уж