Возвращение. Виктория Хислоп

Джеймс ясно дал понять, что танцы его не интересуют, поэтому возможность потанцевать подворачивалась ей донельзя редко. Все, на что она могла теперь рассчитывать, – это какое-нибудь официальное торжество по случаю дня рождения или корпоративное мероприятие, устроенное банком Джеймса, где под танцпол отводился чисто символический участок покрытого паркетом пола, а диджей проигрывал несколько разрозненных дискотечных хитов восьмидесятых. Это не считалось. Ее упорно преследовала мысль, что она могла бы брать уроки танцев в каких-то десяти минутах езды от дома. Может, и наступит день, когда ей хватит на такое смелости.

      Этот день настал раньше, чем можно было ожидать, – несколько месяцев спустя. Они запланировали сходить в кино, но Джеймс позвонил ей на мобильный, когда Соня уже подъезжала к кинотеатру, и сообщил, что застрял в офисе. С противоположной стороны дороги подмигнули неоновые огни школы танцев.

      Внутри здание оказалось столь же неприглядным, как и снаружи. Краска на потолке облупилась, а по всему периметру помещения на уровне пояса протянулся характерный подтек, словно там, как в гигантском аквариуме, когда-то плескалась вода. Верно, этим и объяснялся специфический запах сырости. С потолка на проводах разной длины свисали голые лампочки. Стены украшало несколько плакатов с зазывными изображениями испанской фиесты. Призванные оживлять атмосферу, они были столь потрепанными, что только усиливали общее ощущение упадка. Соня едва не повернула обратно, но один из преподавателей заметил ее в дверях. Женщину тепло поприветствовали. Гостья как раз успела к началу урока.

      Соня быстро подхватила ритм. К концу занятия она поняла, что танец – это не всегда тщательно просчитанная последовательность па, в нем есть место и движениям едва уловимым, таким как покачивание бедер. Два часа спустя она, вся раскрасневшаяся, вышла на прохладный вечерний воздух.

      По какой-то причине – она и сама не взялась бы ее разъяснять – Соня пребывала в преотличнейшем настроении. Все ее существо наполнила музыка. Эмоции били через край – никак иначе ей свое состояние было не передать, – и она без раздумий записалась на курс. С каждой неделей танцы приводили ее во все больший восторг. Бывало, ей с трудом удавалось сдержать свой энтузиазм. Оживленный настрой не покидал ее еще около часа после конца урока. Было в танцах какое-то волшебство. Всего несколько минут под его действием могли погрузить ее в состояние, близкое к исступлению.

      Вторничные вечера в компании Хуана Карлоса, коренастого кубинца в начищенных до блеска остроносых танцевальных ботинках, нравились ей абсолютно всем. Ее привлекали и ритм, и запал, и то, как музыка навевает мысли о солнце и теплых краях.

      Когда было нужно, Хуан Карлос показывал сложные фигуры в паре со своей дюймовочкой-женой, Марисой. Во время демонстрации с дюжину учеников смотрели на них в молчаливом и восторженном благоговении. Мастерство и легкость, с которой двигались преподаватели, напоминали