Возвращение. Виктория Хислоп

что успеем еще и перекусить.

      Немного погодя они уже шли по улице с картой в руках. Отчасти ориентируясь по ней, отчасти следуя своему чутью, женщины петляли по лабиринту улочек.

      Хардинес, Мирасоль, Круз, Пуэнтесуэлас, Капучинас…

      Значение большинства этих слов Соня помнила со школьных лет. В каждом была заключена своя собственная магия. Из них, точно из широких мазков, составляющих городской пейзаж, складывалась картина единого целого. По мере приближения к сердцу города названия улиц все более явно указывали на господствующее здесь влияние католицизма.

      Подруги направлялись к центральному зданию Гранады – Кафедральному собору. Судя по карте, он служил своеобразным началом местной системы координат. Казалось, узкими переулками до него не добраться, и Соня задрала голову, только когда заметила решетки ограждений и двух нищенок, собирающих милостыню перед резным порталом. Над ней, заслоняя небо, возвышалось поистине монументальное строение, незыблемая громада из камня, отчетливо напоминавшего материал для возведения крепостных стен. В отличие от соборов Святого Павла, Святого Петра или Сакре-Кёр, гранадский не тянулся к свету. Соне с ее места представлялось, будто он его скрадывал. К тому же перед этим зданием не было большого пустующего пространства, мгновенно привлекающего к нему внимание. Он таился за узкими непримечательными улочками, заполненными кафе и магазинчиками, и почти ни с одной из них не просматривался.

      Тем не менее в начале каждого часа собор напоминал миру о своем существовании. Женщины еще не успели сдвинуться с места, как раздался колокольный звон, громкий настолько, что они отшатнулись. Низкие, гулкие, имевшие металлический отзвук удары отдавались прямо в голове. Соня прикрыла уши ладонями и последовала за Мэгги прочь от оглушительных раскатов.

      В восемь вечера тапас-бары в районе собора уже начали заполняться. Мэгги долго не раздумывала: ей приглянулось заведение, у которого стоял вышедший покурить официант. Взмостившись на высокие деревянные табуреты, женщины заказали вина. Его принесли в небольших пузатых бокалах, сопроводив тарелкой с щедро нарезанным хамоном. Стоило им попросить еще вина, как перед ними, словно по волшебству, возникала очередная порция тапас. Хотя пришли они голодными, эти скромные угощения из оливок, сыра и паштета постепенно утолили их аппетит.

      Соня была вполне довольна выбором Мэгги. Прямо за барной стойкой с потолка свисали здоровенные окорока, похожие на гигантских летучих мышей, отдыхающих вниз головой в ветвях деревьев. Жир с них по капле стекал в маленькие пластмассовые конусы. Рядом висели колбаски чоризо, а сзади на полках стояли огромные жестяные банки с оливками и тунцом. Бутылки выстроились бесконечными колоннами, но так, чтобы посетителям было до них не дотянуться. Соне нравились этот пыльный сумбур, густой сладковатый аромат хамона и атмосфера праздника, уютная, как ее любимое пальто.

      Мэгги заставила ее вынырнуть из задумчивости:

      – Ну и как твои дела?

      Подруга была в своем репертуаре: вопрос