Льдом и мечом. Олег Геннадьевич Фомин

Крылья и хвост обрушиваются, земля вздрагивает, глыба льда вспыхивает белыми надломами, но еще держит ящера.

      Эгорд широкими прыжками опускается на спину дракона, руки вцепляются в гребень, воин-маг продвигается к шее.

      – Скорее сюда! – пытается перекричать орду демонов и громадную скалу с крыльями. – Сюда, пока не вырвался!

      – Совсем башкой долбанулся! – доносится из толпы мужской голос. – А-а, да отвалите, краснозадые!

      Камалия тут же устремляется к дракону, из-за щита жрицу не разглядеть, кажется, что на спину монстра закатывается шар света. По другую сторону из толпы выныривает человечья рука, Эгорд хватает, вытягивает. Тиморис в крови демонов, глазища колотятся как два придаточных сердца.

      Эгорд сжимает гребневый бивень крепче, взгляд устремлен высоко.

      – Держитесь!

      Хруст, брызги льда, крылья подбрасывают тяжеленную рептилию как бумажного змея.

      Тиморис, не выпуская сабель, оплетает костяной шип, как обезьяна, что удрала от тигра с земли на дерево.

      – Бес тебя выезди, Эгорд, на весь череп езданутый!!!

      Камалия держится удивительно легко и спокойно, одной рукой, плавно балансирует, волосы заплетаются в танце.

      Дракон взлетает над скалами, становится заметно, что воздух перемешан с лучами рассвета, медный сумрак делает людей похожими на големов, словно только что отлиты для украшения какого-нибудь храма.

      Армия демонов с высоты как неприметная красная лужа, но скалы… Оказывается, высоченное каменное кольцо, Грифовы скалы, где отчаянно сражалась троица, – лишь крохотная часть настоящих Грифовы скал. Таких колец внизу десятки, а то и больше, прижаты друг к другу, как пчелиные соты, даже с высоты трудно оглядеть скалы от края до края.

      – А почему скалы Грифовы, а ни одного грифа? – излишне громко спрашивает Тиморис, глаза не могут оторваться от страшной высоты, воин липнет к гребню, кажется, что сейчас упадет.

      Эгорд с улыбкой смотрит на золотое солнце, так приятно увидеть вновь.

      – Там, где демоны, нет живых созданий, ты уже спрашивал в подземелье.

      – Но мы-то живы! – с нажимом кричит Тиморис. – Ведь живы? Или уже того… на небе?

      Эгорд и Камалия переглядываются, на лицах улыбки.

      – Чего ржете?! – обиженно воет Тиморис, глаза опять вниз, руки стискивают драконью кость туже. – И куда этот зубастый нас несет?

      Эгорд вглядывается в горизонт.

      – Скоро узнаем.

      Ступни ощущают, как перекатываются под толстой чешуей валуны мышц, тело воина-мага плавно поднимается и опускается на этих живых волнах, в такт движениям крыльев.

      Дракон оглядывается, злобный глаз цепляет наездников, ящер то и дело переворачивается, выгибается, но сбросить не удается, всадники всегда готовы к подвоху, самый готовый, конечно, Тиморис, даже предостерегать не нужно, жмется к гребню, словно к распутной служанке.

      Вдалеке силуэт одной из скал выделяется на жидком золоте рассвета прямыми углами. Проступают контуры