Льдом и мечом. Олег Геннадьевич Фомин

Жрецы обрушат скалы.

      – Сначала найдем Клессу. – Эгорд проходит мимо Тимориса, тот на очередном приеме спотыкается, падает. – Или лучше его телохранителей.

      Тиморис потирает ушибленный локоть.

      – Лучше сразу Клессу. Зачем пробиваться через охрану? Они измотают, до Клессы если и доберемся, то потрепанные, он нас одним пинком…

      – Если у Клессы не окажется охраны, значит, он силен настолько, что охрана не нужна.

      Улыбка с Тимориса сползает, воин догоняет Эгорда и Камалию, взгляд рыщет внимательнее, хочет найти живое подтверждение, что охрана Клессе все-таки нужна.

      – Статуй как песка в пустыне… Кто эту армаду высекал?

      – Не знаю, – говорит Эгорд. – Но статуй и впрямь чересчур.

      – Сомневаюсь, что демоны развлекаются скульптурой. У них даже любоваться этим не хватит мозгов, а уж создавать… Им бы мяса пожирнее да крови погуще.

      – И все же кому-то это нужно.

      – Наверняка замешан Темный Орден, – голос жрицы сочится ненавистью.

      Тиморис кружится в новом приеме, сабля обрушивается на крыло каменного демона, тот весь в буграх, кулаки будто молоты, челюсть на полморды. Камень хрустит, расползаются трещины, черная сеть изломов стягивает статую. Изваяние взрывается осколками, над упавшей троицей проносятся острые глыбы, вспарывают землю.

      На каменном пне расправляет крылья живой демон, багровая кожа переливается, язык истекает слюной.

      Из пасти – рев, его плотные волны можно видеть, они отражаются от тысячи других статуй.

      Эгорд перекатывается, вскакивает, с разворота швыряет белесый сгусток. За шаром тянутся облачка, снаряд влетает в яму клыкастой пасти. Тварь вновь превращается в статую, на сей раз – ледяную.

      Камалия указывает на каменных монстров.

      – Смотрите!

      Зал хрустит, немые силуэты темнеют от трещин, вдалеке разлетается на осколки статуя, вторая, третья…

      – Вот и охрана! – сетует Тиморис. – Напросились!

      Он пятится, клинки растерянно качаются, не знают, с какой стороны ударит первый демон.

      – Бежим!

      Эгорд в коридор, плащ извивается вдоль земли.

      Тиморис несется как охваченный пламенем, позади мелькают когтистые лапы, от воя по спине мурашки.

      Камалия бежит между воинами, командует:

      – Направо!.. Еще раз направо!

      Коридоры и повороты меняют друг друга, лучи клинка скользят вдоль стен, отталкивают тьму, голос жрицы направляет Эгорда, топот ног словно барабанный оркестр. Бегут стройной цепочкой, тела наклонены вперед, ткань одежды трепещет, гудит как разрываемые ветром паруса.

      Выныривают в новый зал, статуи уже в трещинах. В центре – широкая, как три вековых дуба, колонна, уходит во мрак потолка. В ней выдолблена лестница, оплетает каменный ствол будто лиана.

      Статуи по обе стороны от беглецов лопаются одна за другой, троица едва успевает пробежать мимо. Смертоносные осколки ведут перекрестный огонь, сталкиваются, взрываются роями жалящего щебня.

      Тиморис отчаянно матерится, разрубает демонов в прыжке,