Льдом и мечом. Олег Геннадьевич Фомин

глубокая. Подтягивается.

      Пещера!

      Воин-маг забирается, тянет Камалию. Слева кричит крылатая демонесса, хочет сбить жрицу. Эгорд резким движением замораживает крыло, встречный поток воздуха обламывает, демонессу уносит в сторону, завихряет.

      Последним вползает Тиморис, рожа затравленная. Эгорд заращивает вход льдом, свет едва просачивается сквозь мутную толщу, воин-маг оставляет щель для воздуха.

      Пещерка тесная, приходится нагибаться…

      За поворотом тупик, но повыше, можно распрямиться.

      Троица садится вокруг булыжника, Камалия заряжает его светом, теперь камень сияет лучиками, озаряет грубые стены и хмурые лица, но черных теней больше.

      Молчат, нагревают воздух ядовитым дыханием, легкие и разум не могут прочиститься.

      Тиморис снимает шлем, вытаскивает подкладку, Эгорд наполняет «котелок» льдом, подносит к светящемуся камню, лед растапливается через три минуты. Талой водой споласкивает шлем. Новая порция льда через край, вода парует, пузырится, выплескивается. Эгорд открывает торбу, на ладони появляется мешочек, в воду ровными струйками опускаются сухие травинки, похожи на зеленую пыль, по пещере расплывается удивительно приятный освежающий аромат, Тиморис жмурится, улыбается, Камалия с закрытыми глазами вдыхает успокаивающий запах.

      Эгорд охлаждает напиток, после такой суеты на горячее не тянет, под доспехами и так все горит. Сумрак наполняется журчанием, каждые секунд пять кто-то отхлебывает, шлем ходит по кругу.

      – Все пропало, – говорит Тиморис. – Столько прошли зря.

      Эгорд делает глоток, передает Камалии.

      – Не зря. Теперь знаем, что хотя бы добраться до Клессы возможно. Попытаемся еще, учтем ошибки, за это время подумаем, найдем у Клессы слабое место.

      – Заново? Это же… свихнуться…

      – Лучше смотреть, как твой мир крушат тупые мерзкие твари?

      – Нет, просто… устал, в голове не укладывается, через все это придется опять…

      – Говорю же, учтем ошибки. Например, выяснили, что можем оседлать дракона, а значит – не надо спускаться в подземелье, можно прямо здесь подкараулить дракона, летают не так уж редко, привлечь внимание, в общем, по тому же плану.

      Камалия указывает на меч Эгорда.

      – Что это?

      Кончик клинка в необычной крови – синей.

      – Кровь Клессы, – отвечает Эгорд. – Выставил меч вперед за пару секунд до удара. Видимо, поцарапал ему хвост.

      – Приставучая, – замечает Тиморис. – Столько демонов порубил, а она как припаялась…

      Камалия смотрит на синюю кровь очень странно.

      – А что? – с трепетом спрашивает Тиморис, блики в глазах оживают.

      – Знаю заклинание… – подавленно начинает Камалия. – Может помочь…

      Эгорд и Тиморис внимательно смотрят на жрицу, Камалия продолжает еще мрачнее:

      – Оно превратит нас в материю, из которой сделаны мысли, перенесет сквозь пространство и время в разум Клессы.

      – Ого!.. Мы что… можем стать мыслями и попасть в голову этого уродца?

      – Да.