Чёрные вдовы. Владимир Волкович

не помогают. В клубе тепло, вина, коньяки, закуски… Женщины тоже были, но Тарновский не стал искушать судьбу. Завтра всё может узнать супруга, у неё знакомые в этих заведениях ещё от прошлых весёлых застолий, тогда последний козырь у него выбьет. Вернулся домой под утро.

      Стефан Здиславович, едва получив известие об отъезде хозяина, немедленно явился, в нетерпении занять своё место в супружеской постели. Вдоволь накувыркавшись и утолив свою страсть, они затеяли совещание:

      – Ну что ты предлагаешь, Марьюшка, в отношении твоего тирана, хочешь, я просто застрелю его?

      – Желаешь пойти на каторгу? Это непременно случится.

      – Нет, на каторгу не хочу, лучше уж застрелиться. Но есть же какой-то выход?

      – Выход есть, я предлагаю тебе примириться с Васькой, и оставим всё как есть.

      Боржевский перевернулся и чуть не упал с кровати:

      – Ни за что!

      – Обожди, не кипятись. – Мария Николаевна погладила любовника по груди, животу, спустилась ниже, отвлекая его внимание на приятные сексуальные забавы.

      Стефан Здиславович замолчал и часто задышал, почувствовав ласковые женские ручки внизу живота.

      – Зачем нам сейчас дуэль, только привлекать внимание полиции и жаждущей до спектакля публики?

      Мария убрала руку, чтобы любовник немного успокоился и стал способен воспринимать её доводы.

      – А если он снова начнёт над тобой измываться?

      – Нет, сейчас более того уж не будет, он испугался. А ты будешь по-прежнему навещать меня.

      Последняя фраза Тарновской решила исход совещания, Боржевский согласился с её доводами.

      – Когда и где произойдёт наше примирение? – поинтересовался поляк, вновь привлекая к себе такое манящее женское тело.

      – А вот это нам с тобой и предстоит сейчас обсудить.

      Но обсуждение состоялось уже поздней ночью, любовник не мог больше сдерживать свою страсть и набросился на женщину, как изголодавшийся хищник на добычу.

      Ушёл он лишь в три ночи, Василия ещё не было.

* * *

      День уже перевалил на вторую половину, когда за обедом Мария объявила мужу:

      – Ну что ж, милый, я готова примирить тебя с Боржевским.

      Она уже давно не называла Василия таким словом, поэтому он понял, что жена что-то надумала, ведь у Маришки ничего не бывает просто так.

      – Как это я смогу с ним примириться, когда он хочет меня убить?

      – Я всё решу, и сделать это надо при всех, чтобы по Киеву больше не ходили сплетни о нас.

      Тарновский попытался заявить протест, но супруга властным жестом остановила его:

      – Никаких возражений, как я решила, так и будет.

      Следующий день, 7 декабря, стал для Василия самым мучительным. Он никак не мог найти себе места, ходил из комнаты в комнату, потом решил вообще уехать из Киева. И уже собрал саквояж, как появилась Мария, с утра ушедшая по своим делам.

      – Куда это ты собрался, Васюк? – спросила голосом, не предвещавшим ничего хорошего.

      – Хотел