Царь живых. Виктор Точинов

начинал побаиваться собственного детища. Мельничук ткнул в созревший нарыв. Если кто-то из членов клуба действительно занялся охотой в одиночку…

      Ваня ничего пока не решил. Он вообще ничего не решал впопыхах, на эмоциях. Кроме редчайших случаев, когда не мог потом вспомнить – как решал и что делал. Тогда решения бывали мгновенные, а действия… Может, потому никто в “Хантере” ему и не перечил. Пока.

      Уйти? Просто уйти, предоставив своему созданию расти и развиваться?

      В общем, вариант. Далеко клуб не разовьется – без Ваниной финансовой подпитки. Члены подбирались совсем не по принципу материальной обеспеченности… Для “Хантера” настанут тяжелые времена – если он уйдет.

      Членство в клубе было пожизненным. Устав добровольного выхода не предусматривал.

      Вопрос в том, как отнесутся другие к его уходу.

      И что предпримут.

* * *

      – Приехали! – радостно оповещает Славик.

      Они выгружаются. Прохор идет ко второму джипу. Он любит покомандовать “мазилками”. И расставлять людей по секторам – его задача. Ошибиться тут нельзя, живо попадешь под пули своих.

      В светлой июньской ночи объект хорошо виден. Не жилой, группа зданий производственного назначения. Жилья поблизости нет, можно бы работать и без глушителей. Но устав есть устав – раз проигнорируешь, и пошло-поехало…

      – Что здесь? – спрашивает Ваня. Вполголоса, хотя до зданий далеко – дичь не вспугнуть. Ни крупную, ни мелкую.

      Пока дружок разъясняет ему диспозицию, оба готовят оружие.

      – Птицефабрика была, – Полухин радостно возбужден, голос подрагивает. – Стоптали ее ножки Буша. Большие устояли, а эта ёкнулась. Крыс – немеряно. Во-он видишь, из красного кирпича… да нет, левее… во-во, там подмокших комбикормов осталось невывезенных – крысам еще лет на сорок хватит… даже днем так и шныряют… А вон там – логово. Голов пять, не меньше…

      – Сомнительно… От жилья далековато… Что им тут делать? Крыс жрать?

      – Разведданные точные. Цветметаллы ковыряют. Что по верхам, давно собрано – так из земли кабеля тащат, из стен тоже… Ну и в деревне шуруют, три кэмэ всего… Кстати, весной там девчонка пропала, шестиклассница…

      Плохо. Плохо дело, если Славик решил пришпорить его таким дешевым приемом. Неужели Ваня так расклеился и это так заметно? Или совпадение? Эта балаболка редко задумывается над словами…

      А Славик говорит мечтательно:

      – Пять голов…

      Да уж. Пять правых ушей – норма мастера. Только где тебе, малахольному… Это не в “Квэйк” резаться.

      Славик словно читает мысли:

      – Прикроешь спину?

      Ваня кивает. Не пускать же его одного в логово… Сам Ваня лишь так и ходил – в одиночку.

      Подходит Прохор с “мазилками”, все готовы.

      – Веди, Сусанин!

      Славик, раздуваясь от гордости и важности, ведет.

      Мысленно считает очки и уши.

      Он не знает, что эта охота для него – последняя.

      Глава 4.

      – Хайле