Царь живых. Виктор Точинов

наручниками у пояса, подскочил лейтенант-собровец. Молоденький. Разгрузка чем только не набита и не обвешана – разве что ПТУРСов нету… Не наигрался. На самом майоре – летний камуфляж, из всей наступательной и оборонительной техники – блокнот с ручкой.

      Мельничук глянул вопросительно – лейтенант легонько покачал головой. Не нашли. Предполагаемого орудия маньяка-серийника в джипах нет. Что, конечно, ничего не значит.

      Майор подождал, пока отойдет собровец и продолжил:

      – И присмотрись к своим ребятам. Внимательно присмотрись. Если кто-то пропадает вечерами… В одиночку… хм, охотится… Свяжись со мной, очень прошу. А если вдруг увидишь у кого странное такое оружие… или инструмент… вроде большой двухзубой вилки… с изогнутыми зубцами…

      Майор развел пальцы “козой” и слегка согнул, изображая орудие, которое так и не нашли. Но эксперты заверяли – именно такое.

      – Если увидишь что-то похожее – позвони немедленно. Не теряя ни минуты.

      Большего он не мог сказать, не разглашая служебной информации.

      Протянул Ване визитку. Помолчал, вспоминая пятерых одинаково убитых людей. Серию. И плюнул на служебную тайну:

      – Были трупы. На вашем “охотничьем участке”. Кто-то играет в Дракулу.

      Глава 3.

      Отъехав пару километров, остановились. Учредители вышли из передней машины, и, отойдя подальше от обочины, устроили внеплановое заседание. Вопрос на повестке дня стоял один: отложить давно планируемую охоту? Или, вопреки всему, продолжить?

      Ваня коротко пересказал разговор с Мельничуком и предложил высказывать мнения.

      Ведись у собрания официальный протокол, мнение Прохора попало бы туда в объеме не более пяти процентов: было многословным, нецензурным и касалось личных и служебных качеств всей милиции вкупе и майора Мельничука в частности. А также намерений выступавшего в отношении поименованных лиц – намерения оказались, прямо скажем, гнусными и попадали под целый букет статей уголовного кодекса, касающихся преступлений против жизни, здоровья и половой неприкосновенности.

      Резюмировал Прохор кратко: продолжать. Два снаряда в одну воронку не падают, а проклятая ментовня свирепствует сегодня лишь на шоссе. На худой конец очки не набирать, ограничиться баллами.

      Последней фразе Ваня не поверил. Опережающий его на два очка. Прохор стрельбу по крысам уважал не сильно. К тому же – без пяти минут гроссмейстер. Какое там без пяти минут – удачный выстрел занимает доли секунды.

      Славик Полухин, как всегда, мялся и колебался. С одной стороны, милиции он побаивался, несмотря на отработанный алгоритм и все меры предосторожности.

      Хотя просчитано было все. После чуть не ставшей роковой проверки к укромному месту утилизации машины ездили порознь, с дистанцией в два километра (джип с “грузом”, естественно, сзади) – и поддерживали при этом постоянную связь. Кодированную. Утилизацию Прохор, в мирной жизни химик, придумал надежную. Нету тела – нет и дела, мало ли какие органические жидкости могут плескаться в заброшенных