Тайны гениев. Михаил Казиник

музыке в хорошем исполнении для любого человека.

      Я даже перевыполнил условия.

      Ведь всем известно, что исполнение Рихтера не просто хорошее, но совершенно гениальное.

      И музыка была самого высокого уровня – поздние фортепианные сонаты Бетховена.

      В том числе Двадцать девятая соната «Hammarklavir» – музыканты и глубокие любители знают, что это за музыка.

      В программе была и последняя Тридцать вторая соната. (Я представляю себе, как загорелись глаза у всех подлинных любителей музыки!)

      Итак: великая музыка в великом исполнении.

      Что касается третьего слагаемого – «любого человека», то полагаю, что это условие я тоже выполнил «на отлично». Билеты я вручил современной молодежи из московского ГПТУ. Не знаю почему, но был уверен, что ни один из них

      НИКОГДА не был на концерте Рихтера и

      НИКОГДА не слышал поздних бетховенских сонат (впрочем, также как и ранних).

      Я оказался прав, ибо в предварительном разговоре с ними получил подтверждение своей уверенности.

      При встрече перед концертом я рассказал им о невероятной престижности этого концерта,

      о том, с какими трудностями я столкнулся при добывании билетов.

      О том, как нелегко нам будет пробираться через толпу из тысяч людей, которые надеются на чудо – лишний билетик.

      Рассказал и о том, сколько смог бы заработать денег, если бы сейчас продал все 15 билетов.

      В общем, подготовил, как мог.

      Единственное, о чем я им не рассказал, ЧТО это будет за концерт.

      Ни слова. Это – сюрприз.

      И единственная просьба, которую я изложил моим ГПТУшникам, – написать на листе бумаги свои впечатления от концерта.

      Итак, эксперимент начался!

      Мы продирались через тысячи людей, ищущие глаза которых напоминали глаза голодных волков, пытающихся в зимнем лесу рассмотреть хотя бы одного зайца, чтобы не умереть с голоду Спасительными зайцами на этот раз были лишние билеты, которые удовлетворили бы духовный голод многих тысяч людей.

      Мои спутники были потрясены. А они-то думали, что такие толпы народу встречаются только перед входом на концерты «Аббы» (Боже! Как давно это было!).

      Листы бумаги я храню все эти годы. Все 14 листочков – впечатления, полученные «любыми» людьми на концерте, где самый великий музыкант играл самую великую музыку.

      Несколько фрагментов:

      «Какой-то театр для глухонемых. Тоска! Бывают же ненормальные, которым это нравится».

      «Вышел какой-то дядька, стал играть на пианине (всюду орфография оригинала. – М.К.). Играл долго и скучно. Потом кончил играть. Публика кричала как ненормальная. Я смотрел на них как на дурачков. Думал, потом будет юмор. И вдрук выходит тот же дядька. Я посмотрел в бумагу (программа. – М.К.) там какие-то цифры и иностранными буквами слово – опус. И играл еще скушнее».

      «Сначала я измерял себе пульс. Потом надоело. Потом смотрел картинки на стене. На меня зашыпели (всюду орфография оригинала. – М.К.) что я ворочаюсь. Оказывается, нельзя ворочаться. А играли только на