Тайны гениев. Михаил Казиник

у испуганной орлицы.

      МОИХ УШЕЙ коснулся он,

      И их наполнил ШУМ И ЗВОН:

      И ВНЯЛ Я НЕБА СОДРОГАНЬЕ,

      И ГОРНИЙ АНГЕЛОВ ПОЛЕТ,

      И ГАД МОРСКИХ ПОДВОДНЫЙ ХОД,

      И ДОЛЬНЕЙ ЛОЗЫ ПРОЗЯБАНЬЕ…»

      Не это ли случилось с Бетховеном? Помните?

      Он, Бетховен, жаловался на непрерывный ШУМ И ЗВОН в ушах.

      Но обратите внимание: когда ангел коснулся УШЕЙ Пророка, то Пророк

      ВИДИМЫЕ ОБРАЗЫ УСЛЫШАЛ ЗВУКАМИ,

      то есть СОДРОГАНЬЕ, ПОЛЕТ, ПОДВОДНЫЕ ДВИЖЕНИЯ, ПРОЦЕСС РОСТА – все это стало МУЗЫКОЙ.

      Слушая все более позднюю музыку Бетховена, можно сделать вывод о том, что

      ЧЕМ ХУЖЕ БЕТХОВЕН СЛЫШАЛ, ТЕМ ГЛУБЖЕ И ЗНАЧИТЕЛЬНЕЕ БЫЛА СОЗДАВАЕМАЯ ИМ МУЗЫКА.

      Но, пожалуй, впереди – самый главный вывод, который поможет вытащить человека из депрессии.

      Пусть он прозвучит вначале несколько банально:

      НЕТ ПРЕДЕЛА ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ ВОЗМОЖНОСТЯМ.

      Бетховенская трагедия глухоты в исторической перспективе оказалась великим творческим стимулом.

      И это значит, что если человек гениален, то именно неприятности и лишения могут оказаться лишь катализатором творческой деятельности. Ведь, кажется, что может быть страшнее для композитора, чем глухота? А теперь давайте рассуждать.

      Что было бы, если бы Бетховен не оглох?

      Могу смело предоставить вам список имен композиторов, в числе которых находилось бы имя не глухого Бетховена (исходя из уровня музыки, написанной им до появления первых признаков глухоты):

      Керубини, Клементи, Кунау, Сальери, Мегюль, Госсек, Диттерсдорф и т. д.

      Убежден, что даже профессиональные музыканты в лучшем случае только слышали имена этих композиторов. Впрочем, те, кто играли, могут сказать, что их музыка очень прилична.

      Кстати, Бетховен был учеником Сальери и посвятил ему три своих первых скрипичных сонаты.

      Бетховен так доверял Сальери, что учился у него целых восемь (!) лет. Сонаты, посвященные Сальери, демонстрируют,

      что Сальери был замечательнейший педагог,

      а Бетховен – столь же блестящий ученик.

      Эти сонаты – очень хорошая музыка, но и сонаты Клементи тоже чудо как хороши!

      Ну что ж, порассуждав подобным образом…

      вернемся на конференцию и…

      …теперь нам довольно просто ответить на вопрос, почему четвертый и пятый дни конференции оказались результативными.

      Во-первых, потому что Побочная партия (наш третий день) оказалась, как и положено, доминирующей.

      Во-вторых, потому что наш разговор касался, казалось бы, неразрешимой проблемы (глухота – не плюс для возможности сочинять музыку), но которая разрешается самым невероятным образом: если человек талантлив (а руководители крупнейших предприятий разных стран не могут не быть талантливыми), то проблемы и сложности – это не более и не менее, как мощнейший катализатор деятельности таланта.

      Я называю этот эффект – эффектом Бетховена.

      Применяя этот эффект к