Злоключения на острове Невезения. Евгения Черноусова

же люди там живут?

      – Так и живут. Кто не уехал, тот приспособился.

      – А многие уехали?

      – Ну… 5 домов вывезли, 2 пустых стоят. Но в трёх москвичи, так что считай… В четырёх домах коренные жители… ясное дело, старики. 6 человек. А всего живут сейчас 10 человек.

      – А что за москвичи?

      – Да мы их только по рассказам племянника знаем. Чёрные риелторы столичные за бесценок купили четыре дома. Нам вот тоже 60 тысяч предлагали. Но Олег сказал, что лучше он бульдозером дедово наследство с землёй сравняет, чем за такое душегубство деньги получит. Привозили алкашей да стариков. Мало кто зиму переживал. Сейчас один Тимофей остался.

      – А как же ты говорила… москвичи?

      – Их так называют. А на самом деле там алкашка и одна супружеская пара из областного центра, из Новогорска. Видно, у москвичей по дешёвке дома перекупили тамошние живодёры, теперь своих стариков и алкашей облапошивают.

      – Значит, жить там всё-таки можно?

      – Ой, Маша, там из благ цивилизации – только электричество. Отдать должное, поставили новый трансформатор, счётчики в нём, чтобы энергию не воровали. А всё остальное… за водой к роднику спускаться, а это карабкаться потом с ведром на очень приличную высоту. А когда обледенение – вообще ужас. В Рясово газ. А во Втором – дрова, которые обходятся в немыслимые деньги. Магазин – в Ссёлках. Почти пять километров. Это если пройти можно. Так что мука, сухари, консервы, концентраты запасаются в немыслимых количествах.

      – А я бы на такое подписалась, – сорвалось у неё это с языка.

      – Не выдумывай, Маша!

      – Ох, Марииночки, пожили бы вы впятером в двух комнатах, захотелось бы и вам на остров!

      – Так какие проблемы, поживи и оцени!

      Назавтра рано утром к тёткам заехал племянник Олег. Возвращался с женой из Москвы, ездил картошкой торговать. Тётки принялись накрывать стол, гостья закрылась в ванной, а Олег занялся хозяйственными делами: прочистить сифон, заменить перегоревшие лампочки, выбить ковёр.

      За столом зашёл разговор о деревенском доме. Жена племянника руками замахала:

      – Мы что, риелторы московские, пенсионеров облапошивать? В своё время не продали, а теперь уж чего? Поживите так, нам же спокойнее будет. Я Олега ругаю, что туда мотается, а ему родовое гнездо жалко. Через Ссёлки теперь туда только можно ехать, а это крюк километров пятнадцать. В прошлом году только перестал огород сажать.

      – Ладно, съезжу, посмотрю, тогда уж решу.

      – Так давайте с нами, сразу и посмотрите!

      До Пружинска доехали на тентованой «Газели» часа за два. Марья Кузьминична малость приуныла: это не на дачу съездить. Подъехали к дому Воловых, Олег сказал:

      – Выйдите покуда, разомнитесь. Я только мотоблок загружу.

      Жена вздохнула:

      – Грузи уж сразу и семенную картошку.

      – Зачем? – растерялась Марья Кузьминична.

      – Если жить будете, то как без огорода?