Злоключения на острове Невезения. Евгения Черноусова

идёт, даже здороваться не хочу! Прибил кто-то её отродье, выручил.

      – Что так?

      – Я бы сам его убил, Кузьминична. Ребятишки у нас, подростки. Ну, озоруют. Выйдет кто из взрослых, как водится, шуганёт. А этот всё норовит девчонок то за коленку схватить, то обнять да потискать. Не раз я ему говорил: не подходи! Дети-то, конечно, сейчас другие, не стесняются, хихикают. Но ведь гадко это!

      Дед ушёл во двор, а Марья Кузьминична ухватилась за забор, почувствовав приступ сердцебиения. Вот что скрывалось в Наташкиной квартире. Дура, дрянь! «Лекарство от скуки»! Двое детей, надо о них думать, а не кобелей заводить! Решительно направилась навстречу бабке Шумовой:

      – А, убийцына свекровка, – подбоченившись, завопила она.

      – Ты прекрасно знаешь, кто твоё отродье убил, – достаточно громко ответила ей Марья Кузьминична. – А хочешь, я ему скажу, что это ты проговорилась? Он и тебя прибьёт, чтобы не орала по городу.

      У бабки Шумовой клацнули вставные протезы:

      – Я ни про кого…

      – А зачем на Наташку напраслину возводишь?

      – Она зачем Коленьку у себя привечала!

      – Детей пугаешь? Я ведь и твоих детей не пожалею. Возьму да расскажу, кто его дочь с Колькой познакомил. Представляешь, как перед смертью внучек твоих Царьковы холуи истерзают?

      – Ты что, – бабка схватилась за сердце.

      – Вот и води их теперь за ручку!

      Повернулась и пошла. Две бабы у соседнего забора стояли, прислушивались. Наверняка кто-то знал, кто-то догадывался. Бабка изливала своё горе, обвиняя невиновную, а все молчали. Что-то делать надо, но никак не сообразить, что.

      Мчалась не разбирая пути, и очнулась только на площади. Нет, делать что-то надо! Зря бабке всё выложила, она ещё какую-нибудь напраслину возведёт. Дрянь Наташка, а детям она мать! Нельзя, чтобы пострадала.

      – К начальству, – бросила она на проходной и рванула в приёмную.

      Иван Иванович встретил её в дверях:

      – Доложили уже, что Огородникова несётся как ракета! Значит, невестка свои секреты выдала или сама что-то в квартире нашла?

      – Хуже. Я знаю, кто убил и за что, но доказать ничего не могу. Поэтому пойду сейчас с убийцей договариваться.

      – Да ну? Полиции, значит, не доверяете?

      – А вы точно не знаете? Потому что полгорода знает. Вот, слушайте. Кем был Коля Шумов, вы знаете? Я не знала, но сегодня узнала. А могла бы раньше узнать, да не любопытна. Так вот, я хожу в библиотеку всегда примерно в одно и то же время…

      – Неужели он любил читать?

      – Нет, он любил посещать хореографический зал по средам и воскресеньям в четыре часа.

      У Ивана Ивановича с громким треском разломилась в руках ручка.

      – Дошло? Он был извращенцем, и ходил туда, где были девочки-подростки. А уж если они были там в гимнастических купальниках, как в балетном кружке, в который и ваша Лиза ходит…

      – Хорошо, что кто-то догадался его убить!

      – Вас от убийства уберёг? Это я сегодня уже слышала. Его не убивать надо было, а изолировать. А для этого не