На войне как на войне (сборник). Виктор Курочкин

кепку.

      – Я по делу.

      – Из чайной?

      – Из чайной. А что?

      – Да ничего. Бывает.

      – Вы думаете, что я…

      – Я ничего не думаю, – перебил Петра секретарь, – выкладывай…

      – Плохо у меня.

      – Ну, уж не так-то и плохо, как тебе кажется.

      – Народу мало, да и тот плохо стал работать.

      – Надо заинтересовать.

      Петр оживился:

      – За тем и пришел. Авансируете меня под лен тысяч на десять?

      Максимов встал, прошелся и опять сел.

      – Лен-то хороший?

      – Чудо, а не лен!

      – Так, говоришь, хороший? – переспросил Максимов и потянулся к телефону.

      Петр даже встал, прислушиваясь к разговору Максимова с управляющим банком. А когда Максимов подмигнул ему, вытер кепкой лицо и закурил…

      Максимов откинулся на спинку стула и, внимательно разглядывая Петра, сказал:

      – А теперь расскажи про завод.

      Петр начал сбивчиво, а потом разошелся и выложил все. Максимов сидел неподвижно и, казалось, думал о чем-то своем. Потом он пошевелился, устало потер лоб.

      – Да, тяжело тебе было сегодня на бюро.

      – Да и сейчас не легче… Так обидел директор… А за что?.. Завод – моя цель. Он мне нужен как подспорье в хозяйстве. И я очень рассчитываю на этот завод.

      Максимов улыбнулся.

      – Мечтаешь торговать кирпичом…

      – Мечтаю! – воскликнул Петр.

      – Значит, завод – твоя цель?

      – Это скорее первый порог к моей цели… И если я на нем споткнусь, упаду, то мне не подняться… Может быть, это глупо. Но у меня такое предчувствие. Завод – проба моих сил. И почему-то никто меня не понимает… А другие просто издеваются.

      – Да, теперь я понимаю, – медленно произнес Максимов. – Вот, значит, почему ты так смотрел на директора МТС…

      Петр усмехнулся.

      – Я слонов считал…

      Максимов вздернул брови.

      – Когда я сильно волнуюсь или когда не спится, считаю слонов, – пояснил Петр.

      – Помогает?

      – Как видите, сегодня удачно. А то, бывает, всю ночь считаешь…

      – Все завод?

      Петр вздохнул.

      – Завод… Да и другое.

      Максимов перекинул листок календаря и стал быстро писать. Петр поднялся, но следующий вопрос секретаря надолго задержал его. Максимов спросил о переселенцах. Рассказ про Овсова заставил его задуматься.

      – Когда я встречаюсь с Овсовым, – прервал молчание Петр, – мне становится неприятно. Какой-то затхлостью от него несет, как от старого заколоченного дома.

      Максимов встал, прошелся, распахнул окно и подозвал Петра.

      – Видишь эту дорогу? – сказал он. – Она идет в самый отдаленный сельсовет. Длинная, пыльная, ухабистая дорога. Но я все-таки предпочитаю ходить по ней: не собьешься. Обязательно приведет на место. Но есть и другая дорожка – узкая, как тропинка. Раз я и пошел по ней. Иду, сердце радуется. Птички песни поют, цветочки ноги щекочут. Так шел я, шел, и вдруг оборвалась моя дорожка.