Затерянный город. Улисс Мур

нам удобно считать его настоящим... значит, он настоящий, вот и все.

      – Но Томми говорит...

      – Томми много чего говорит, – засмеялась госпожа Блум.

      Анита поняла, что хотела сказать мама, и тоже посмеялась.

      Они помолчали.

      – У него в самом деле была обезьяна?

      – Анита, попробуй уснуть.

      – Так это правда или нет?

      – Да. Правда. Он привез ее из Африки, куда попал через Гибралтарский пролив.

      – Он был в Африке?

      – И во многих других местах. Он был великим путешественником.

      – И рисовал все места, где бывал?

      – Во всяком случае, нечто похожее. – Госпожа Блум зевнула. – Скажем так, он рисовал места, какие ему нравились, не особенно заботясь о том, бывал там или нет.

      – Но ты-то знаешь, бывал он там или нет?

      – Вот поработаю пару месяцев, верну этим фрескам их настоящие краски, тогда, может быть, и узнаю. А теперь... спокойной ночи.

      – Спокойной ночи.

* * *

      Помолчав некоторое время, Анита снова заговорила:

      – Мама!

      – Что?

      – Покажешь завтра, где нарисована обезьяна?

      – Анита...

      – Ты же сказала, что он нарисовал ее. Покажешь?

      – Хватит разговаривать, Анита...

      – Ну, пожалуйста!

      – Анита, послушай, уже двенадцать часов, наверное. А завтра тебе в школу, и...

      – Я очень хочу посмотреть на эту обезьяну!

      – Не сможешь. Этот рисунок на потолке.

      – Поднимусь с тобой на леса.

      – Твой отец...

      – Но мама!

      – Ох, ну хорошо...

      – Обещай.

      – Обещаю.

      И Анита наконец уснула.

* * *

      Утро пролетело как один миг.

      Анита вернулась из школы, горя нетерпением. Дома ее ожидал обед, который нужно разогреть, и множество записок от мамы с объяснениями, как это сделать.

      Анита пренебрегла ими и, лишь бы побыстрее, съела обед, не разогревая, посмотрела в дневнике, какие нужно приготовить уроки на завтра, выбрала нужные учебники и тетради и сунула их в рюкзак.

      – Ты готов в путь? – спросила она Мьоли́, сидевшего на холодильнике.

      Анита вяла котенка и сунула в карман куртки, и Мьоли́ очень неплохо устроился там, высунув мордочку и две белые лапки.

      – Идем!

      Анита двинулась по улице, перешла мостик и пробежала по площади Борго, придерживая карман, чтобы котенок не вывалился.

      В яркий солнечный день, когда берега оживлены, когда на канале Джудекка бурлит плавучий овощной рынок, Разрисованный дом нисколько не пугал. Самый обыкновенный старый венецианский дом с белым кружевным рисунком крыши и со всеми приметами своего возраста. А в этот день госпожа Блум открыла к тому же все ставни.

      Анита вошла в вестибюль. Узкая лестница залита светом. Солнце вливается в распахнутые окна, и в его лучах пляшут тысячи пылинок. Анита прошла в сад, в увитую виноградом беседку, и оставила рюкзак возле столика.

      Мьоли́ выбрался из кармана.

      – А ты смотри веди себя хорошо! – велела ему девочка. – Понял? Мне совсем неохота искать тебя по всему городу, как