Затерянный город. Улисс Мур

у себя дома, как и хотел. – Она остановилась и показала на причудливое каменное украшение слухового окна: – Он умер вон там, в своей мастерской, выпив горячего чая. Говорят, будто перед смертью он сказал: «Я видел слишком много красоты».

      – Томми уверяет, что этот дом приносит несчастье.

      – Анита! – снова с укором сказал мальчик. Он не знал, что можно так доверительно делиться своими мыслями со взрослым человеком. И уж тем более что не стал бы так говорить со своей мамой. Это совершенно немыслимо.

      – Ты в самом деле так сказал?

      – Нет, госпожа Блум, – попытался оправдаться он. – Но в Дорсодуро... незадолго до вашего приезда, разумеется... все всегда говорили, что не нужно ходить играть в Разрисованный дом. То есть, понимаете, возле него...

      – И вы, – сказала художница-реставратор, – могу поспорить, всегда играете именно здесь.

      – Ну, в общем да... – признался Томми, пригладив волосы. – Получалось как бы... испытание на смелость. Нужно было забросить мяч во двор Разрисованного дома и потом... сбегать за ним. Пока... я хочу сказать... обезьяна... – Мальчик замолчал.

      – Какая обезьяна?

      – Ну, короче... Мы думали, тут живет... обезьяна.

      Теперь рассмеялась Анита:

      – Обезьяна? В Венеции? Вот так новость!

      – Но тем не менее это действительно так, – возразила ее мама.

      Томми выпучил глаза.

      – Морис Моро, когда приехал сюда, действительно привез с собой обезьяну, – объяснила художница-реставратор. – Это была макака с Гибралтара, Морис очень любил ее и даже изобразил на стене.

      – Я не знала! – воскликнула Анита. – А где?

      – Как раз на той фреске, которую сейчас расчищаю. Когда Морис умер, сидя в кресле, именно обезьяна и сообщила об этом соседям...

      – Какая интересная история... – проговорил Томми.

      – А что потом случилось с обезьяной? – спросила Анита.

      Госпожа Блум пожала плечами:

      – Кто его знает. Одни говорят, будто это она устроила пожар, оставшись одна, и тогда сгорела часть последнего этажа.

      – Подумать только! – удивилась Анита. И вдруг спохватилась: рюкзак! Взглянув на маму, поняла, что та не взяла его.

      – Значит, это правда, что тут был пожар? – спросил Томми, снова заинтригованный.

      – Еще какой! И хорошо еще, что... – Госпожа Блум почувствовала, что ее тянут за рукав. – Что случилось, Анита?

      – Дай мне ключи. Я забыла рюкзак.

      – А он нужен тебе?

      – Там задание на завтра.

      Вечерние сумерки уже окутывали невысокие, тесно стоящие дома, небо сделалось фиолетовым, близилась ночь. И даже выглянула луна.

      – Мне хочется домой, дорогая, – вздохнула госпожа Блум.

      – Я одна схожу за ним.

      – Тебе не открыть замок.

      – Открою.

      – Уверена?

      Анита кивнула и протянула руку:

      – Я бегом. И вернусь домой раньше тебя.

      Ключи перекочевали из кармана госпожи Блум в руку ее дочери.

      – Осторожно поднимайся по лестнице. Там темно.

      Анита взглянула на Томми, и тот слегка покачал головой.

      Девочка