Нахлебник. Иван Тургенев

Позвольте, Ольга Петровна, представить вам одного… тоже… здешнего соседа, Иванова…

      (Иван Кузьмич конфузится и кланяется.)

      Ольга. Очень рада. (К Иванову.) Угодно вам идти с нами в сад? (Иванов кланяется.) Дайте мне вашу руку, Василий Петрович…

      Кузовкин (не веря ушам). Как-с…

      Ольга (смеясь). Да вот так. (Берет его руку и продевает свою.) Помните ли вы, Василий Петрович… (Уходят в стеклянную дверь. Иванов идет за ними.)

      Елецкий (подходит к стеклянной двери, глядит вслед жене, возвращается к столу налево и садится). Эй! кто там? Человек!

      Петр (выходя из передней). Чего изволите-с?

      Елецкий. Как тебя зовут, любезный?

      Петр. Петром-с.

      Елецкий. А! Ну, так позови же мне управляющего – как бишь его зовут – Егором, что ли?

      Петр. Точно так-с.

      Елецкий. Позови-ка его.

      (Петр уходит. Спустя мгновенье входит Егор, останавливается у дверей и складывает руки за спину.)

      Елецкий (голосом начальника отделения). Егор, я намерен осмотреть завтра именье Ольги Петровны.

      Егор. Слушаю-с.

      Елецкий. Много здесь душ?

      Егор. В селе Тимофеевском триста восемьдесят четыре мужеска пола, по ревизии. Налицо больше…

      Елецкий. А сколько больше?

      Егор (кашляет в руку). Душ, эдак, будет десятка с два.

      Елецкий. Гм… Прошу аккуратно узнать и донести. Чересполосица есть?

      Егор. В круглой меже дача состоит-с.

      Елецкий (глядит на Егора с некоторым недоумением). Гм… А удобной земли много?

      Егор. Достаточно-с. Двести семьдесят пять десятин в клину.{1}

      Елецкий (опять с недоумением глядит на Егора). А неудобной сколько?

      Егор (с некоторой расстановкой). Как вам доложить-с. Под кустарниками… овраги тоже есть… Ну, да вот под усадьбой… выгон тоже. (Оправившись.) Под покос идет-с.

      Елецкий (играя бровями). А сколько именно?

      Егор. Да кто ее знает-с. Земля не меряная. Разве на плане означено. Десятин, пожалуй что, пятьдесят набежит.

      Елецкий (про себя). Всё это беспорядки. (Громко.) А лес есть?

      Егор. Двадцать восемь десятин-с с осьминником.

      Елецкий (громко с расстановкой). Стало быть, всего десятин эдак с пятьсот имеется?

      Егор. С пятьсот-с? За две тысячи наберется.

      Елецкий. Как же ты сам… (Останавливается.)Да… да… я… я так и хотел сказать. Понимаешь?

      Егор. Слушаю-с.

      Елецкий (весьма серьезно). Ну, а что, здешние мужики хорошо себя ведут? Смирны?

      Егор. Народ хороший-с. Острастку любит-с.

      Елецкий. Гм… Ну и не разорены?

      Егор. Как можно-с! Никак нет-с. Много довольны.

      Елецкий. Ну, я это всё сам завтра разберу. Можешь идти. Да, скажи пожалуйста, что это за господин тут живет – кто он такой?

      Егор. Кузовкин, Василий Семеныч, дворянин. На хлебах-с проживает. Еще со времен старого барина. Они их, можно сказать, для потехи

1

Двести семьдесят пять десятин в клину. – См. разъяснение этих строк в письме Тургенева к Л. Пичу, приведенном выше, с. 603.