Первая ночь. Марк Леви

кошмара, вы действительно сели в самолет, вот только улетели недалеко. Но давайте вернемся к моему приезду на Гидру. Впрочем, к черту Гидру! У меня для вас две новости.

      – Начните с плохой.

      – Не могу! Не узнав хорошую новость, вы не поймете другую.

      – Ну, раз выбора все равно нет, валяйте…

      – Кейра жива, теперь мы уверены!

      Я подскочил на кровати.

      – Ну вот, главное сказано. Как насчет короткого перерыва на отдых, пока не придет ваша матушка, или доктора́, или все вместе?

      – Прекратите ваши дурацкие ужимки, Уолтер, и выкладывайте плохую новость.

      – Давайте будем последовательны. Вы спросили, почему находитесь в больнице, так позвольте мне объяснить. Из-за вас командир «Боинга-747» повернул назад – на такое не каждый решится. Жизнью вы обязаны бортпроводнице. Через час после взлета вам стало плохо. Очевидно, подцепили заразу, купаясь в Хуанхэ, и она вызвала редкое легочное заболевание. Но вернемся к пекинскому рейсу. Вы сидели и, казалось, мирно спали, но когда та смышленая бортпроводница принесла вам поднос с обедом, ее насторожили ваша бледность и испарина на лбу. Она безуспешно пыталась вас разбудить, дыхание было затрудненным, а пульс редким. Пилот, приняв во внимание серьезность положения, развернул самолет, вас срочно доставили сюда, сообщили мне, и я вернулся, пробыв в Лондоне всего два дня.

      – Я не попал в Китай?

      – Сожалею.

      – А где Кейра?

      – Ее спасли те самые монахи, что дали вам приют у горы… забыл название.

      – Хуашань!

      – Вам виднее! Кейру лечили, и она поправилась, но, к несчастью, ее сразу же задержали и неделю спустя судили, обвинив в незаконном проникновении и пребывании на китайской территории по поддельным документам, то есть без ведома правительства.

      – У Кейры не могло быть при себе документов – они остались на дне реки, в машине!

      – Конечно, но государственный адвокат, увы, не упомянул об этом в своей речи. Кейру приговорили к полутора годам тюремного заключения. Ее держат в Гартаре: этот древний монастырь в провинции Сычуань, недалеко от Тибета, превратили в тюрьму.

      – Полтора года?

      – Полтора года и, по словам сотрудника нашей консульской службы, все могло быть гораздо хуже.

      – Хуже? Полтора года, Уолтер! Вы понимаете, что значит провести полтора года в китайском застенке?

      – Тюрьма – она и есть тюрьма, но вообще-то я с вами согласен.

      – На нашу жизнь покушаются, но за решетку попадает она, а не убийцы?

      – Китайские власти считают ее виновной. Мы обратимся за помощью в посольство, сделаем все возможное. Я не отступлюсь.

      Уолтер отвернулся к окну.

      – Полагаете, наши посольства захотят вмешаться и поставят под угрозу экономические интересы ради свободы одного человека?

      – Боюсь, ваши беды и горести мало кого волнуют. Придется запастись терпением и молиться, чтобы Кейра выдержала выпавшее на ее долю испытание. Я искренне сожалею, Эдриен, все это просто ужасно, но… что вы делаете с капельницей?

      – Я ухожу. Мне нужно отправиться в Китай, добраться до Гартара и дать знать Кейре, что я буду сражаться за ее освобождение.

      Уолтер