Первая ночь. Марк Леви

имя в ночной темноте, я вою, как попавший в капкан волк, почуявший свою смерть. Я отбиваюсь, вырываюсь из последних сил, хотя руки и ноги по-прежнему не слушаются. Я кричу, и кричу, и кричу, а потом вдруг слышу, как кто-то произносит среди пустынной равнины: «Успокойтесь, Эдриен». Голос мне знаком, это голос моего друга. Уолтер снова повторяет ту же бессмысленную фразу:

      – Черт побери, Эдриен, да успокойтесь же наконец, поранитесь!

      Афины, Университетский клинический центр, пульмонологическое отделение

      – Черт побери, Эдриен, да успокойтесь же наконец, поранитесь!

      Я открыл глаза, попытался сесть, но оказалось, что меня привязали к кровати. Склонившийся надо мной Уолтер выглядел совершенно растерянным.

      – Вы и впрямь к нам вернулись или снова бредите?

      – Где мы? – прошептал я.

      – Сначала ответьте на простой вопрос: с кем вы говорите, кто я?

      – Вы что, совсем рехнулись, Уолтер?

      Он хлопал в ладоши. Я не понимал причины столь бурной реакции. Он бросился к двери, выкрикивая ликующим тоном: «Он очнулся, очнулся!» – высунулся в коридор, а когда обернулся, на его лице читались разочарование и досада.

      – Не понимаю, как вы живете в этой стране: в обеденный час здесь все останавливается, замирает. Медсестру и ту не дозовешься, с ума можно сойти! Ах да, я обещал сказать, где мы находимся. Мы на четвертом этаже афинской больницы, в инфекционно-пульмонологическом отделении, в палате 307. Когда наберетесь сил, полюбуйтесь видом – очень красиво! Из вашего окна видна гавань, не всякая больница может похвастаться такой панорамой. Ваша мать и ваша прелестная тетушка Элена всех на ноги подняли, чтобы поместить вас в отдельную палату… словами не опишешь! У больничной администрации не было ни секунды покоя. Ваша прелестная тетушка и ваша мать – святые женщины.

      – Что я здесь делаю и почему меня привязали?

      – Поверьте, это было непростое решение, но вы метались в горячке, бредили, впадали в буйство, и я счел необходимым защитить вас от вас самого. Медсестры устали поднимать вас с пола по ночам. Просто невероятно, до чего беспокойно вы спали! Ладно, хоть мне и не положено по штату, но, раз уж у всех сиеста и я единственное правомочное лицо, освобожу вас.

      – Уолтер, вы скажете, что я делаю в больничной палате?

      – Вы ничего не помните?

      – Помнил бы – не задавал вопросов!

      Уолтер отошел к окну.

      – Не уверен, что стоит это делать, – задумчиво произнес он. – Наберитесь сил, и мы поговорим, обещаю.

      Я попытался сесть на кровати, голова закружилась, Уолтер подбежал и подхватил меня, не дав упасть на пол.

      – Видите, я был прав, немедленно ложитесь и успокойтесь. Ваша мать и ваша прелестная тетушка много пережили, так что уж будьте любезны, соберитесь с силами и встретьте их с улыбкой на лице, когда они придут вас навестить во второй половине дня. Берегите силы, это приказ! Пока врачи, медсестры и все Афины дрыхнут, парадом командую я!

      У меня пересохло во рту, и Уолтер подал