Азартная игра. Дик Фрэнсис

женщиной, – заметила мама. – Тебе давно пора жениться и завести детишек.

      Неужели?..

      Вопреки тому, что произошло с моими родителями, я всегда верил, что когда-нибудь непременно женюсь и обзаведусь семьей. Несколько лет назад я обсуждал эту перспективу с Клаудией, но та отвергла ее на корню, сказав, что брак – это для людей скучных, что от детей одни неприятности, что замужество не для художников, подобных ей, которые раздвигают границы существования и воображения. «Интересно, – подумал я, – придерживается ли она до сих пор того же мнения? Никаких намеков на желание надеть на палец кольцо, никакого воркования над младенцами других. Но если б даже все это было, стоит ли мне жениться на ней?»

      – Однако ты и папа подали не слишком удачный пример в этом смысле, – бездумно ляпнул я.

      – Ерунда, – она обернулась, посмотрела мне прямо в глаза. – Мы прожили вместе тридцать лет, подарили тебе жизнь. Я бы назвала это вполне удачным браком.

      – Но вы же развелись… – удивленно протянул я. – И цапались все время, жили как кошка с собакой.

      – Может, и так, – ответила она, вернувшись к кастрюлям. – Но брак все равно был удачный. И я ничуть о нем не жалею. – Я был поражен. Должно быть, смягчилась под влиянием возраста. – Нет, – продолжила она. – Не жалею ни секунды. Иначе бы тебя не было на свете.

      Что я мог сказать на это? Ничего. Я и не сказал.

      Она снова обернулась ко мне.

      – И теперь мне очень хочется внуков.

      «Ага, вон оно что, – подумал я. – Это причина».

      К тому же я был единственным ребенком.

      – Тогда вам следовало завести побольше детей, – со смехом заметил я. – Нет смысла складывать все яйца в одну корзину.

      Мама стояла совершенно неподвижно, и только тут я заметил, что она вот-вот заплачет.

      Я поставил бокал на кухонный стол, шагнул к ней, крепко обнял за плечи.

      – Прости, – пробормотал я. – Мне не следовало этого говорить.

      – Ничего, – ответила она. Потянулась за салфеткой, промокнула глаза. – Никогда не знаешь…

      – Не знаешь что?

      – Ничего. Забудем об этом.

      Нет, не «ничего», раз по прошествии стольких лет она оплакивает это.

      – Будет тебе, мам, – сказал я. – Что-то тебя беспокоит, я же вижу. Валяй, выкладывай.

      Она вздохнула.

      – Мы хотели больше детей. Много детей. Ты был первенцем, и мы ждали тебя очень долго, были женаты уже восемь лет, когда ты появился на свет. Я так обрадовалась, что у меня мальчик. – Она улыбнулась, погладила меня по щеке. – Но потом выяснилось: что-то внутри у меня не так и больше детей не будет.

      Теперь уже я почти что плакал. Мне всегда так хотелось братьев и сестер.

      – Мы пытались, конечно, – продолжила она. – И однажды я снова забеременела, но на третьем месяце произошел выкидыш. И я тогда едва не умерла.

      И снова я не знал, что сказать, а потому промолчал. Просто еще крепче обнял ее.

      – Вот причина, по которой мы были так несчастливы в браке, – сказала мама. – Отец все больше