Фатум. Том четвёртый. На крыльях смерти. Андрей Леонардович Воронов-Оренбургский

штука жизнь. Вы не находите, Ксавье? Сколько бы мы себя ни обманывали, будто ставили паруса или гребли к берегу под названием «счастье»… на самом деле Фатум нас тащит невидимым течением к неведомой нам цели.

      – Зачем столь обреченно, ваша светлость? Кстати, что, на ваш взгляд, «счастье»? – в голосе коменданта засквозило нетерпение и интерес.

      – Счастье? – де Аргуэлло удивленно наморщил лоб.—Пожалуй, это когда тебе не объясняют, что такое счастье… Но мы отклонились от темы, дорогой Ксавье. Ныне наш крест – найти правильный выход, не поддаться эмоциям… Быть может, это провокация, и кому-то выгодно, чтобы Калифорния, а за нею и вся Новая Испания была ввергнута в войну… Ну, скажем, тем же иезуитам… Вы, надеюсь, наслышаны, сударь, о новости, что Орден восстановлен?

      – Да, но его сиятельство вице-король… разве не есть щит от сей холеры?

      – Это отдельный разговор, де Хурадо… не путайте меня, не сейчас.– Эль Санто подавил внутреннее желание по-делиться соображениями о герцоге. Риск был слишком велик. «Вдруг, да всё это происки интриганов, дворцовые сплетни скучающих болтунов?..»

      Глава 13

      Рамон, хватаясь за пистолет, настороженно повернулся на звук и почувствовал, как язык его плотно подлип к нёбу. Его окружали Черные Ангелы. Лиц было не разобрать, только зеленые кошачьи глаза на черном фоне да широкие рукава мантий, точно крылья летучих мышей.

      – Брось оружие, дель Оро, если не хочешь подавиться пулей.

      Лицо метиса сделалось серым – призраки пустыни знали его имя. Последняя решимость слетела с лица, и он бросил на землю одно за другим всё оружие, понимая, что стоит ему дать малейший повод, как эти демоны разорвут его на куски.

      – Что вы хотите со мной сделать? – Сыч чувствовал, что сходит с ума от страха. Слеза выкатилась и пропала в сухих складках морщин.

      – Этот вопрос стоит задать ему, а не мне.

      Рука в черном указала направление.

      Рамон судорожно крутнул шеей и не удержался от вскрика. За его спиной в нескольких футах на смоляном коне сидел ОН. Белую кость черепа обрамлял черный клобук монашеской рясы, правая рука сжимала мерцающий меч-эспадон.

      – Это ты убил падре Игнасио?– немигающие глаза пристально смотрели из глубоких провалов глазниц. В них, как причудилось Рамону, таились глубины веков.

      – Нет,– просипел Сыч. Колени его подламывались, а язык распух так, что упирался в зубы.

      – Ты лжешь! Зачем? – с укоризной произнес голос.

      – Нет! Нет! – глаза полукровки скакали по черным всадникам.– Клянусь Христом распятым, это неправда!

      Он упал на колени и, поднимая дрожащие руки к небу, стал призывать в свидетели Господа.

      – Не тяни время. У меня его мало. Ты всё равно скажешь правду. И не трепи Имя Божье, которое ты никогда не чтил.

      – Пить! Пить! – хватаясь за горло, взмолился метис.—У-умоляю, дайте глоток! Мой язык… он распух…

      – Прежде чем он задушит тебя, ты можешь проколоть его ножом и напиться своей крови. У тебя же есть нож, будь мужчиной.

      Дель Оро дрожал, голова у него шла кругом. Он