Штопальщик времени. Роза Хуснутдинова

всё выше.

      – А как здоровье Булата Шалвовича? – спросил кто-то из зала.

      – Ничего, неплохо, – улыбнулся артист, припоминая, когда он в последний раз видел Булата Окуджаву на экране телевизора.

      – А Большой театр работает? – спросил кто-то из зала.

      – Работает.

      – А Вахтанговский театр работает?

      – Работает.

      – А МХАТа теперь два, что ли?

      – Два.

      – И Театров на Таганке два?

      – Два.

      – А электричество в Москве есть? – вдруг спросил кто-то.

      В зале наступила тишина. Московские гости переглянулись.

      – Электричество в Москве есть? – переспросил тот же напряжённый голос.

      – Электричество в Москве есть, – медленно ответил артист.

      – Всё время есть?

      – Всё время есть.

      – И газ есть?

      – И газ есть.

      – И горячая вода?

      – Да.

      Наступила тишина. Стало слышно, как во дворе кто-то свистит. Проректор Гаянэ Хачатуровна решительно поднялась с места:

      – А теперь, товарищи, поблагодарим наших московских гостей за огромное удовольствие, которое…

      Аудитория, хоть и не сразу, но зааплодировала.

      К артисту из МХАТа подбежали студентки: «Можно ваш автограф?»

      Артист добросовестно стал подписывать автографы.

      Анаит ласково смотрела на своих московских друзей.

      К ней подошла Гаянэ Хачатуровна: «Правильно сделали, Анаит Сергеевна, что пригласили этих людей. Общение для нас – жизненная необходимость!»

      – В следующую группу думаю включить Олега Янковского, Рому Балаяна, Данелия, Нани Брегвадзе, – сказала Анаит.

      – Очень хорошо, – закивала Гаянэ Хачатуровна.

      Затем гостей провели в маленькую комнату, в кабинет проректора, усадили за журнальный столик, на котором торжественно возвышалась бутылка армянского коньяка.

      – Может, сначала кофе? – светски улыбаясь, спросила хозяйка кабинета. – Аревик, вскипяти кофе!

      Девушка с нежным румянцем на щеках, с вьющейся копной волос до талии и с серебряным обручем на голове виновато улыбнулась: «Керосина нет, Гаянэ Хачатуровна».

      – Так вскипятите без керосина, – сказала Гаянэ Хачатуровна. – Софи, Шушан, помогите Аревик.

      Аревик и ещё две девушки подошли к чайнику, стоящему на керогазе, прижали ладони к стенкам чайника, через десять минут он закипел. Насыпали кофе в маленькие синие чашечки, залили кипятком, подали гостям.

      – Какой аромат! – похвалил критик из «Дружбы народов» – Давно не пил такого замечательного кофе!

      Обозреватель из «Нового мира» выпил чашечку одним глотком, осторожно поставил её на столик, сказал, благодушно улыбаясь: «А какие потрясающие картины видели мы в музее Сарьяна! Копии с картин у вас не делают?»

      – Копии? – переспросила Гаянэ Хачатуровна.

      Подумала немного и сказала: «Где Вардгес?»

      Кто-то из преподавателей привёл из коридора веснушчатого студента, жующего что-то.

      – Вардгес,