Штопальщик времени. Роза Хуснутдинова

хотим продолжить традицию нашего журнала печатать Маро Маркарян, Сильву Капутикян, Гранта Матевосяна, других армянских писателей. Ждём новых произведений, – улыбнулся критик и сел.

      – А журнал с собой привезли? Можете показать? – спросили из зала.

      – Пожалуйста, – критик встал, вынул из сумки журнал, пустил по рядам.

      Все стали разглядывать его, читать вслух названия статей, фамилии авторов, передавали журнал дальше.

      – А что делает сейчас Фазиль Искандер? Пишет? А Андрей Битов? Почему Евтушенко молчит?

      – Почему Жириновского выбрали? – снова вскочил мужчина с горящим взором.

      Аудитория опять загалдела.

      – Я за Жириновского не голосовал, меня вообще не было в Москве, – пожал плечами критик.

      – А где вы были? Может, в Баку? – вскочил мужчина с пятнами на лице.

      Критик развёл руками.

      – Не в Баку. В Израиле. Я в гости ездил по приглашению.

      – А почему у вас есть такие партии – чистые фашисты? – поднялся в зале ещё один мужчина.

      – В Москве много всяких партий, – помолчав, ответил критик, – в Москве много разных людей. В Москве живёт десять миллионов человек. Вот, сколько сейчас в Армении?

      – Три миллиона, – ответил кто-то из зала.

      – Не три миллиона, триста тысяч уехало, – поправил кто-то из зала.

      – Не триста тысяч, больше уехало, – заметил кто-то ещё. Зима, знаете, какая холодная была!

      – Товарищи, товарищи, – снова поднялась с места Гаянэ Хачатуровна. – У нас литературная встреча. Давайте поблагодарим гостя за интересное выступление.

      Все дружно зааплодировали.

      Настала очередь рассказчицы из Москвы.

      Она выступила вперёд, посмотрела в окно, на ветку цветущего персика и сказала с чувством: «Минас Аветисян. Роберт Элибекян. Джотто Григорян». И закрыла глаза, кажется, потеряла сознание.

      – Воды, – вскочил студент из первого ряда. – Ей плохо.

      Гостья снова открыла глаза и внятно произнесла: «Мартирос Сарьян. Акоп Акопян. Эчмиадзин». Глаза её снова закрылись.

      – Дайте же воды! – закричал студент из первого ряда.

      Воды поблизости не оказалось. Но другой студент, более находчивый, чем первый, протянул руку в окно, сорвал ветку цветущего персика и преподнёс гостье. Та тут же открыла глаза, поблагодарила улыбкой, прошептала:

      – Где я? В Армении? Тогда я прочту рассказ о вашей замечательной поэтессе!

      И она с улыбкой, не потеряв сознания ни на секунду, прочла рассказ о присутствующей здесь поэтессе.

      Поэтесса поднялась, приветственно помахала всем рукой, сказала несколько прочувствованных строк об Анне Ахматовой, когда-то переводившей её стихи. Молодо улыбнувшись, села на место.

      Все дружно похлопали, все были рады, что любимая поэтесса находится среди них, такая же обаятельная, искренняя, талантливая и прекрасно выглядит, несмотря на свои семьдесят с лишним лет.

      Наконец взоры присутствующих обратились к последнему из московских гостей, он ожидал выступления с гитарой в руке.

      Он