Мифриловый крест. Вадим Проскурин

я и пожал его руку. Иван рукопожатия не удостоился.

      – Давай, Усман, командуй своим, пусть заходят, – сказал Аркадий. – Да пусть не боятся, никто их теперь не тронет. А мы пойдем в горницу, выпьем по рюмке чая, – он хихикнул, – поди, устали с дороги?

16

      Изба тянула век примерно на девятнадцатый. Печка была с трубой и обложена изразцами с абстрактным узором. В углу кухни висел обычный деревенский умывальник с деревянным соском. Две комнаты были обставлены совершенно нормальной мебелью, на полу лежал совершенно нормальный ковер – явно недорогой, сильно вытертый, но все-таки.

      Аркадий достал из совершенно нормального серванта (только без стекол) прозрачную бутыль литра на два и три стакана.

      – Тишка! – крикнул он куда-то в пространство. – Притащи из погреба огурчиков да сала… хотя…

      – Я ем сало, – сообщил Усман. – Запрет пророка на свинину носит не этический, а гигиенический характер. В жарком климате сало быстро портится, здесь его употребление ничем не грозит.

      – Значит, вы не относитесь к ортодоксальным мусульманам? – спросил Аркадий.

      – Нет, – ответил Усман, – я ваххабит.

      – Как интересно! – воскликнул Аркадий. – Вы относитесь к суннитской ветви или шиитской?

      – Ни то, ни другое.

      – Неужели исмаилит?

      – Нет, – Усман усмехнулся, – гашиш я не курю. Учение аль-Ваххаба… Послушайте, неужели вам и впрямь это интересно?

      Аркадий засмеялся:

      – Честно говоря, нет. Гораздо больше меня интересуют другие вопросы. Например, ваша кулеврина. Она почти не дает отдачи, как такое может быть?

      – Я не инженер, – пожал плечами Усман.

      – Жаль. А идея насыпать порох внутрь ядра очень даже хороша. Только почему ядро не взрывается в стволе?

      – Я не знаю, я же не инженер.

      – Очень жаль. Тогда я не буду спрашивать вас, зачем на вашей пищали закреплен такой странный рожок в нижней части. Хотя… позвольте, я сделаю предположение… Нет, тогда должен быть еще один рожок с порохом… Ладно, давайте не будем ждать Тишку и выпьем за знакомство… Простите, Усман, вам, наверное…

      – Наливайте, – махнул рукой Усман. – Пророк дозволяет употребление запретного в лечебных целях. Я довольно сильно замерз.

      – Значит, вы скорее суннит, чем шиит.

      – Да, – согласился Усман, – я скорее суннит, чем шиит. Мы выпили, после чего Усман решительно отставил стакан в сторону.

      – Больше – грех, – заявил он.

      Тощий мальчонка лет четырнадцати притащил кадку с солеными огурцами, нехилый шматок сала, и мы закусили. Через соседнюю комнату прошмыгнула какая-то женщина, на кухне загремели кастрюли, и вскоре оттуда потянуло запахом чего-то съестного и довольно вкусного. Я ощутил, как водка (неплохая водка, кстати!) начала помаленьку разогревать внутренности. Оказывается, я здорово продрог.

      – Хорошо вы здесь устроились, – проговорил Усман, задумчиво осматривая интерьер. – И не скажешь, что все это в лесу.

      – Вся Россия