Мифриловый крест. Вадим Проскурин

уделом избранных – тех, кому Всевышний доверил малую частичку своих знаний и своей мощи. Редко кто получал слово, и никто, владеющий словом, не мог передать его своим ближним.

      Все изменилось, когда неизвестный китаец открыл иероглиф. Обычный иероглиф – Аркадий нарисовал его – ничего особенного: закорючка как закорючка. Но он обладает уникальным свойством, отличающим его от всех других начертанных знаков. Человек, достигший определенного уровня просветления, правильно посмотрев на эту закорючку, получает что-то совершенно невероятное, что-то не от мира сего, какую-то силу, которая позволяет ему делать то, что раньше могли только пророки. Предотвратить землетрясение, остановить мор шелковичных гусениц, утопить вражеский флот, превратить императора из клинического идиота в толкового, умного человека… Много чего позволяет этот иероглиф.

      Лет примерно сто иероглиф божественной благодати оставался самой большой тайной Поднебесной империи. Но тайны такого масштаба никогда нельзя сохранить навсегда, и уже в четырнадцатом веке арабские мудрецы пытались постичь силу пророка, часами вглядываясь в невнятную закорючку. Это не удалось никому, зато один просвещенный правитель по имени Улугбек обнаружил, что божественной благодатью обладает слово «Аллах», написанное арабскими буквами. Все зависит от веры, предположил Улугбек, дело не в том, на что ты смотришь, дело в том, веришь ли ты в то, на что смотришь.

      Улугбек стал пророком, но все его откровения были связаны с путями небесных светил – он почти не интересовался земной жизнью, полагая, что не следует без большой нужды вмешиваться в промысел Аллаха. Жанна д'Арк так не считала.

      Точно неизвестно, где и как неграмотная девственница из Домреми получила посвящение. Вряд ли она могла правильно прочесть слово «Аллах», тем более невероятно, что ей удалось взглянуть на соответствующий иероглиф. Возможно, она была первой, кто понял, что слово может дать простой христианский крест, а может, это и вправду было сатанинское искушение. Как бы то ни было, Жанна д'Арк получила слово и воспользовалась им наилучшим образом.

      Слово Жанны отличала невероятная сила. В бою вокруг нее вихрился охранный ветер, отклоняющий стрелы и даже камни, выпущенные из катапульт и требучетов. Самый могучий рыцарь, сошедшийся с ней врукопашную, внезапно терял все умения, отточенные годами тренировок, и не мог отбить ни одного удара. Если бы Жанна захотела, она смогла бы перерезать объединенную англо-бургундскую армию, как мясник режет баранов на бойне, но, что бы о ней ни говорили, она не любила проливать кровь зазря. Английский король стоял перед Жанной на коленях, и не знающий промаха меч крестьянки легонько касался его горла. Король принес клятву, и английская армия покинула пределы Франции. Рыцари Жанны вошли в Бургундию и предали ее огню и мечу, а Жанна получила новый титул – Кровавая. Кто знает, как сложилась бы дальнейшая история Европы, если бы сила Жанны не исчезла в тот момент, когда дофин лишил ее девственности. Жанну обвинили в колдовстве и предали инквизиции. Большинство историков сходится в том, что это был наилучший выход из всех