Отречение. Мария Донченко

и окончательно опустевшими полками магазинов.

      Аня шла домой около половины пятого вечера, и уже было практически совсем темно. С неба падал противный мокрый снег. Окно в комнате Матрёны светилось – значит, бабка была дома. Горел свет и на кухне, тёмным оставалось только окно её комнаты. Аня вошла в подъезд.

      В прихожей девушка наткнулась на несколько пар чужой обуви – опять, значит, гости… За бабкиной дверью громко и противно стучала швейная машинка. На кухне монотонно рассказывал новости радиоприёмник.

      «Сегодня, шестого ноября, Президент России Борис Ельцин подписал указ о запрете Коммунистической партии…»

      Но Аню интересовал только стоявший в коридоре телефон. Набрав на диске номер Макса и прижав трубку к уху, она долго слушала длинные гудки после щелчка автоматического определителя номера.

      До Максима она не могла дозвониться уже второй день. Никто не брал трубку. Это было странно. Кроме того, за эти дни он ни разу не позвонил Ане сам – чего не бывало и раньше и тем более не должно было быть теперь.

      Позавчера Аня сказала возлюбленному, что ждёт ребёнка.

      В первый момент, услышав эту новость, Макс то ли удивился, то ли не понял, о чём речь, но через несколько секунд, конечно, обрадовался и сказал, что теперь надо готовиться к свадьбе.

      В тот вечер он был с ней особенно нежен…

      И вот – ни вчера, ни сегодня Аня не могла дозвониться до любимого. В очередной раз выслушав длинные гудки, она решила ехать к нему на квартиру.

      У подъездной двери девушка неожиданно столкнулась с Николаем Зайцевым.

      – Рано Вы сегодня, дядя Коля, – поприветствовала она соседа.

      – Так праздник сегодня, – ответил он, – надо помогать ребятам готовиться…

      – Какой праздник? – не сразу сообразила Аня.

      – Седьмое ноября, – несколько удивлённо произнёс Зайцев, придерживая дверь и проходя в подъезд, – мы с ребятами… – он осёкся. – Ладно, счастливо! – и захлопнул между собой и Аней подъездную дверь.

* * *

      – А, это ты, – лениво произнёс Макс, пропуская её в прихожую и прикрывая дверь комнаты, где гремела музыка, а по потолку плясали разноцветные отблески.

      – Максим!.. – Аня вцепилась ногтями в свитер на его плечах.

      Он нехотя оторвал девушку от себя. От него сильно разило алкоголем, но это не было чем-то необычным и не насторожило Аню.

      Но на девушку нахлынул ужас. Жуткий, не сравнимый ни с чем, он вырастал из Макса и из его квартиры, наполненной съёмочной аппаратурой.

      Она облизала мгновенно пересохшие губы.

      – Максим, как же…

      Он передёрнул плечами, но Аня, не снимая обуви, уже шагнула в ближнюю комнату, резко толкнув дверь. Как ей показалось, сверкнувшая в полутьме полуголая девица с визгом рванулась из комнаты на балкон.

      – Анечка, постой, послушай…

      – Как ты мог! – крикнула она, оборачиваясь. – Как ты мог! Ведь у меня будет ребёнок! Твой ребёнок! – Хлёсткая пощёчина врезалась в его лицо,