Царь-Сторож. Эдуард Русаков

не упустить. Для меня это очень важно. Потому что я вечно их забываю…

      – Старик, ну нельзя же так!

      – Значит, договорились? Вот и хорошо. А я тебе, разумеется, заплачу. Ты же привык, чтобы хорошо платили… – И Валера отвернулся от Румянцева, и спросил меня: – Так на чем мы остановились?

      – Н-не помню… мне кажется, вам не надо больше пить, – сказала я, и тут же замолчала, боясь, что он и меня обругает.

      – Люся, вы мне нравитесь, – сказал он серьезно. – Мне нравятся ваши почти рыжие волосы. И ваши почти золотые глаза… с чем бы их сравнить? Ваша фигурка… жаль, что вы низкорослая, по сравнению со мной…

      – А мне неприятно то, что вы сейчас говорите, – резко сказала я. – Зачем вы так?

      – Необходимо выпить, – сказал он. – Срочно необходимо выпить. Назрела такая острая необходимость…

      А вон и шарманщик со своей обезьяной!

      Толстый небритый человек вытащил из футляра роскошный баян, сверкающий перламутром, растянул меха и запел-заиграл. Ему подпевала блондинка с коровьими глазами.

      – Он раскинулся, Кырск мой чудесный,

      Вдоль великой сибирской реки,

      И поют комсомольские песни

      Заводские гудки! —

      – пел баянист, он же композитор.

      А блондинка подхватывала припев:

      – Как мне дорог

      Этот город —

      Не Иркутск и не Новосибирск,

      Потому что

      Вечно молод

      Мой родной, мой красавец, мой Кырск!..

      Ну и так далее.

      – Бис! Бис! – закричал Валера. – Спиши слова! Яшка, спиши слова!

      Композитор – нахмурился.

      – Так на чем мы… ах, да, выпить. Надо же – я стал таким рассеянным. Все собираюсь выпить – и никак не соберусь. И Валера выпил.

      А тут к нам причалил еще один экземпляр. Сутулый такой старичок в мятом костюме, небритый и дурнопахнущий. Это был писатель-фантаст Шакальский (тогда, в семьдесят пятом, в Кырске было много фантастов).

      – Здорово, Поляков, – и Шакальский чуть не прижался к Валере.

      – Добрый вечер, товарищ Шакальский. Фантастически рад вас видеть.

      – Тебя, значит, тоже пригласили? Хе-хе… подкармливают, значит, молодежь. Готовят, значит, смену. Ну, и как тебе нравится весь этот балаган? А? Бармалаев-то – а? Почетный гражданин… почетный графоман – вот он кто!

      – Да ну, что вы. Нельзя так фантастически строго.

      – Думаешь – завидую? Да мне плевать, – и Шакальский плюнул на паркетный пол.

      – Вот и хорошо, – сказал Валера.

      – Послушай, Поляков, – строго произнес Шакальский, – хочу с тобой поделиться… есть у меня одна задумка. Роман, значит, мыслю сделать.

      – Научно-фантастический?

      – Разумеется. Вот послушай. В далекой метагалактике, от Земли – миллион парсеков, обитает племя трансформаторов…

      – Племя – кого?

      – Трансформаторов, – твердо повторил Шакальский. – Это разумные существа. Они могут трансформироваться – во что угодно.

      – А