РаЗтройство. Даниил Мунин

было огромным, бурлящим, но безответным. Волны просто ревели, небо просто серело и наполнялось влагой. Шторм правил погодой, а человек бесполезно кричал, надеясь на ответ. Ему представлялось, что голос должен грянуть, как уже когда-то происходило с пророками и жрецами. Он слышал об этом многое, читал в разных книгах. Он владел знаниями, которые свидетельствовали, что голос говорит. Именно поэтому он и поверил однажды, и пришёл на берег моря. Но всё было обыкновенно и шумно, как всякий раз бывает в шторм на море.

      Тогда он неуклюже встал и направился далее вдоль берега. Пока он совершал свой плачущий путь в некуда, вперив взгляд в гоняемый волнами песок, его воля всё более поглощалась озлобленностью. Что-то сбоку от его расфокусированного зрения, со стороны большой земли привлекло его внимание. Он повернул уставшую шею в сторону раздражителя и неожиданно почувствовал сильный испуг. На расстоянии не более чем в десять шагов от него на избитой ветром траве неподвижно стояло стадо коров, пристально следящих огромными глазами за его нелепым приближением. Казалось, что эта встреча стала нежданной и пугающей как для человека, так и для скота.

      Из стада навстречу ему нехотя выдвинулся огромный чёрный бык с изогнутым крупом и белеющими вогнутыми рогами. Сделав несколько неспешных шагов, бык всё же остановился, недоверчиво разглядывая неподвижного человека. А в это мгновение в слабом человеке просыпались его давешние вопросы и претензии. Он стоял неподвижно, но внутри рос накал, и его даже стало подёргивать. Он, как и прежне, но, возможно, даже с большей силой заорал что-то абсолютно несвязное и нечленораздельное. Его крик шёл из самого нутра и походил на рокот из глубин бездны.

      Пока он кричал, в его голове копошились какие-то странные, нелепые мысли. «Вот ты, чёрт рогатый, ты ответь мне!». «Животное, чем ты лучше?». «Вечно жить, пресмыкаясь!». Он хотел говорить с быком, чтобы хотя бы это земное существо, которое казалось ему грозным бесом, ответило. Бушующее море не отвечало, пенные волны молчали, ветер задувал бесстыдно, но на свой привычный манер. Ну хоть бык-то должен заговорить! Он ведь чёрен как смола и рога его зловещи, как у форменного чёрта. Что-то подобное в тот момент носилось в дурной голове человека, и он орал. Однако бык, да и всё стадо не подчинилось его каверзной логике, а напротив, толи от сильного испуга или, может, по доброй воли рванулось по траве прочь от безумца в сторону обширных полей на большой земле.

      От животных не последовало ожидаемой им реакции, зато в душе произошёл сдвиг, и он решил, что отныне будет жестоким и гадким. Он двинулся далее, неудовлетворённый и гложимый злостью. Берег моря пустовал, людей не было вовсе. Всё было дико и странно. Вдруг вдалеке он увидал машину, явный признак человеческого присутствия. Он бы не решился идти далее, не приметь он неподалёку от машины группу обнажённых женщин, что было на первый взгляд немыслимо здесь в эту штурмовую погоду, но в тоже время столь нормально для его нестабильного