Живой мертвец. Андрей Зарин

покойника! Ура!

      Семен Павлович чокнулся со всеми и выпил, но в его сердце не было веселья. Смутное беспокойство овладело им и не давало вздохнуть свободно.

      – Прощайте, господа, – сказал он, – не до питья мне! Завтра с новостями приду!

      Его не стали задерживать и дружески простились с ним.

      Семен Павлович вышел из казармы, и первая его мысль была о Маше.

      «Надо к ней! – подумал он и беспечно решил: – Если не примут на службу, ну, что – ж делать? Я и сам хотел в отставку подавать. Уедем – и все!»

      В первый миг, когда Маша обняла Семена Павловича и почувствовала на своей щеке его поцелуй, она чуть не умерла, так сильно было ее волнение. После того как она услышала страшную весть о его смерти, жизнь потеряла для нее смысл, и она собралась в монастырь. Отец топал ногами и грозил ей проклятием, но она повторяла одно:

      – Ни за кого, кроме Сени, не выйду!.. Умер он, и жених мой – Христос!

      – Насильно выдам! – злобно кричал старик.

      – Умру, а ничьей женой не буду! – твердила Маша.

      Старик понял, что с ее упорством ничего не поделать, и зорко следил за дочерью, боясь, что она действительно выполнит угрозу.

      И вдруг вернулся тот, кого они считали покойником. Старик растерялся, а Маша обезумела от радости.

      – Милый, дорогой! – шептала она, не находя других слов. И не отходила от своего жениха, молча целовавшего ее руки.

      – Кхе – кхе – кхе, – смущенно смеялся отец – старик, – вот, значит, и за свадебку.

      – Нельзя сразу, – ответил Брыков.

      – А почему?

      – Да вот! – И Семен Павлович рассказал всю неприятную историю, связанную с его мнимой смертью.

      Старый приказный покачал головою.

      – Гм… гм… – сказал он, – трудное дело, мой батюшка! Тут самая суть, что приказ‑то государев? Да? Ну, вот и оно! Кто сей приказ, кроме него, изменить может?

      – Не может же быть, чтобы он не признал меня живым! – засмеялся Семен Павлович. – И наш шеф, и я думаем, что генерал – губернатор вступится.

      – Милый, – воскликнула Маша, – да не все ли равно? Ну, вышел ты из полка; так уедем к тебе в имение и там мирно жить будем.

      Старик насмешливо покачал головой, подумав: «Не будь ты жених моей Маши, я показал бы тебе, чего ты теперь стоишь», – но промолчал. Семен же Павлович только кивнул головой и пожал руку Маше. Они были молоды, любили друг друга, да и кому в эти минуты могла прийти мысль, что живой человек зачислен в мертвецы и нет ему воскресения?

      – Завтра я по своим делам отправлюсь и в церковь зайду, – сказал Семен Павлович, прощаясь с Федуловыми.

      На другой день он принялся хлопотать, и с этого времени начались его мытарства.

      VIII

      Мытарства живой души

      Император Павел, очень ценя деятельного, расторопного и преданного Архарова, был совершенно спокоен за благоустройство столицы и пожелал иметь такого же человека и в Москве. В разговоре об этом Николай Петрович Архаров очень ловко сумел порекомендовать государю своего брата, Ивана Петровича, жившего в деревне на покое. Император немедленно вызвал последнего в Петербург, произвел в генералы