За нами Москва. Иван Кошкин

ты-то чего прибежал?

      – Там… Помочь нужно. – Младший сержант тяжело сполз на землю. – Я извиняюсь, я контужен…

      Бывший студент наклонился в сторону, и его вдруг тяжело и сухо стошнило.

      – Женька, ты чего? – Зверев подбежал к товарищу.

      – Контузия, – сказал Гольдберг, наклоняясь над Кошелевым. – Чем помочь-то? Там что, кто-то ранен?

      Тот помотал головой и содрогнулся в жестоком приступе сухой рвоты.

      – Сутки не ели, – спокойно заметил Медведев, – блевать и то нечем. Это пройдет. Товарищ лейтенант, разрешите, я сбегаю? Возьму отделение…

      Лесную тишину разорвал женский крик. Дикий, выворачивающий вопль взлетел над деревьями и тут же оборвался, словно женщине с размаху зажали рот.

      – Медведев, за старшего! – быстро скомандовал лейтенант. – Второе отделение – за мной!

      Кричали недалеко, метрах в ста, а в такой глухомани звуки теряются быстро. Рота ушла от опушки километра на полтора, и продиравшемуся сквозь заросли Волкову оставалось только надеяться, что по лесу не шастают охотнички в серой форме. Он запоздало подумал, что надо было прихватить карабин, и, на бегу расстегнув кобуру, выхватил ТТ. Все это было, конечно, сплошным нарушением Устава, и Гольдберг будет абсолютно прав, если взгреет дурного комроты по-комиссарски. Однако сейчас Волков мог думать только о том, что где-то рядом кричала женщина. Ротный, наверное, проскочил бы мимо, но тут слева из кустов раздалось мычание, словно кто-то пытался выть с закрытым ртом, и успокаивающий голос Берестова. Лейтенант медведем проломился через орешник и оказался на маленькой прогалине. У сломанной березы на траве неподвижно лежала девушка в синей форменной юбке и гимнастерке. На вид ей можно было дать лет двадцать: обычное милое лицо, выбившиеся в беспорядке из-под берета густые черные волосы. Казалось, она спала, но земля под каблуками тяжелых армейских сапог была разрыта, разворочена, словно девушка билась и скребла ногами.

      – Обморок. – Берестов, стоявший на колене рядом с санитаркой, легко поднялся навстречу командиру: – Слава Богу, я уже думал, придется бить.

      Он повернул руку, внимательно осмотрел ладонь.

      – До крови прокусила. Истерика.

      Вслед за лейтенантом на поляну выбежали шесть красноармейцев.

      – Что здесь произошло? – Лейтенант понимал, что вопрос звучит глуповато, но ничего умнее в голову не пришло.

      – Мы на них, собственно, случайно наткнулись, – ответил старший сержант. – Я возвращался с Кошелевым, смотрю, лежит санитарная сумка. Поискал вокруг и нашел хозяев. Мне с первого взгляда показалось, что с ними что-то не так.

      Он кивнул в сторону, и Волков, наконец, обратил внимание, что кроме санитарки и комвзвода на поляне присутствуют еще двое. На земле, обхватив руками колени, сидела худая женщина лет тридцати – тридцати трех с тонким красивым лицом. Судя по шпале на петлицах медицинской службы, перед лейтенантом был старший военфельдшер. «Что-то я тут самый младший по званию получаюсь», – подумал ротный. Рядом с женщиной