Кумач надорванный. Роман о конце перестройки. Игорь Бойков

тащить станет. А Лерик ведь наш такой ещё неопытный…

      Павел Федосеевич зажмурил на мгновенье глаза, содрогаясь.

      – Ладно тебе каркать!

      Валентина повторила с упорством:

      – Я серьёзно тебе говорю. Эта девица так просто, сама, от него не отвяжется.

      Павел Федосеевич откинулся на спинку стула.

      – Что на него нашло? Ведь здравомыслящим, разумным парнем всегда был. Никогда прежде ни с какими люмпенами дружбы не водил. Думали, год-другой – и найдёт себе хорошую девушку из приличной, интеллигентной семьи. И вдруг такое…

      Валентина уселась напротив мужа, прикусила ноготь мизинца.

      – Разговаривать с ним надо. Только аккуратно, без скандалов. Постепенно всё объяснять. Я поняла: если так, прямо в лоб эту девицу ругать начинать, то лишь хуже сделаешь.

      На старый Новый год Павел Федосеевич с Валентиной отправились в гости к Мироновым, но застольный разговор вдруг быстро соскользнул на болезненную для них тему. Оказалось, Ирина Миронова недавно видела в городе Валерьяна, но тот был не один, с Инной, и поглощённый ею, даже не глядел вокруг.

      Миронова начала плести рассказ вкрадчиво, более норовя вывести на встречный рассказ самих Ештокиных. Но под конец, будто исподволь поддразнивая, самое неприятное для них расписала с откровенностью:

      – Подхожу к остановке возле университета, смотрю – Валерьян. Да не один, с какой-то девицей. Забились под навес в самый угол, милуются. Он обнимает её и прямо такими влюблёнными глазами на неё смотрит…

      Миронова подхихикнула:

      – Вы не говорили прежде, что у сына вашего, оказывается, невеста есть.

      Валентина резко вскричала, точно уколотая булавкой:

      – Господи, да глаза б мои такой невесты не видели! Как прилепился он к ней, так прямо не знаем, что и делать…

      Миронова, любопытствующее блеснув глазами, прикинулась удивлённой:

      – А чем же она плоха? На вид симпатичная, стройная, не вульгарна…

      – А, стройная… – отмахнулась, вздыхая, Валентина. – Из семьи-то она какой? Папаша – пьяница законченный, в тюрьму посадили недавно.

      Павел Федосеевич поджал с недовольством губы, но изведшуюся за эти дни Валентину было не сдержать. Она поведала Мироновым обо всём с такой горестью, что и благодушный Сергей Михайлович и даже Ирина по-настоящему прониклись.

      – Надо же, а. А на вид такая благопристойная показалась, – проговорила Миронова, прицокивая языком. – Такая приличная.

      – Пройда она – уверена, – выпалила Валентина с чувством. – Это просто наш такой неопытный простофиля. Раньше и девушек-то у него не было толком никаких, потому и раскусить её не может.

      – А объяснить пробовали? – спросил Сергей Миронов. – Или совсем слушать вас перестал?

      – Совсем, – Валентина, будто мучимая головной болью, приложила ладонь к виску. – Раньше такой мягкий, внимательный был, а тут…

      – Познакомить его тогда с какой-нибудь другой девушкой надо. Вдруг переключится? – посоветовала Ирина.

      Ештокины удручённо