Чао Ле. Мариша Кель

по другую.

      Или когда с Невского проспекта твоему взору открывается вид канала Грибоедова, ведущий тебя к увенчанному девятью главами Спасу на Крови, но прежде чем ты это всё увидишь, твоё созерцание красоты осквернят ярко-красные и синие, абсолютно неуместные огни «Пепси».

      «Ель моя, ель, словно Спас на Крови…»

      На многих поэтов и творцов «налетела грусть» по этому поводу…

      Я поумерил свой гнев и пыл, когда заметил, что добрая часть цыган была всё же одета в свои традиционные одежды.

      На мужчинах было что-то напоминающее странные рыбацкие штаны, а женщины были обёрнуты в длинные отрезы разноцветной ткани, в виде самодельного сарафана, длинною достающего до щиколоток.

      Такой наряд назывался саронг. Мужчины тоже носили его, обернув отрез вокруг бёдер. Выходило что-то вроде шотландской юбки.

      Как мне довелось убедиться на собственном опыте чуть позже, ношение саронга требовало некоторых навыков, а именно – плавности и неспешности в движениях. Тут напрямую работала пословица: «Поспешишь – людей насмешишь». Бельё под эту одежду по традиции не надевали.

      Пока я фотографировал и злился, злился и фотографировал, Лара с Владом и Эдом раздавали подарки и гостинцы.

      Один мужчина-мокен широко мне улыбнулся одними голыми дёснами, я не увидел в его ротовой полости ни одного зуба. Мужчина не был стариком, примерно одного возраста со мной, сухой и худой как жердь, он безумно улыбался и кивал всем вокруг, выпучив свои оливковые глаза.

      – Нуто. Нуто… – шамкал беззубый мокен.

      – Вас зовут Нуто?! – обрадовалась Лара. – Я поняла…

      Лара приложила ладонь к своей груди и медленно произнесла:

      – Лааа-рааа.

      – Лара… Лара… – тут же подхватили благодарные мокен.

      Влад стоял посреди стайки детей, как длинное дерево, и высоко над головой держал прозрачный пакет с конфетами. Худые и чумазые дети подпрыгивали, как обезьянки, пытаясь выхватить заветный пакет и дёргая в разные стороны его за льняную рубашку. Лица маленьких чертят были вымазаны чем-то белым. Как будто они поочерёдно окунули свои мордашки в сахарную пудру.

      Эд стоял в стороне, нацепив на нос солнечные очки, сжав руки крестом на груди и широко расставив ноги, изображая из себя телохранителя Лары. Его легко можно было принять за Кевина Костнера из фильма «Телохранитель», если бы не малый рост и шарообразное пивное пузо.

      Из глубины деревни показался Стеф в сопровождении Мона. Стеф был чем-то взволнован. Он сделал быстрые короткие шажки в нашу сторону и, щурясь на солнце, нервно утирая обильный пот со лба, крикнул в мою сторону:

      – Приготовьтесь, мы идём на знакомство к шаману этого племени. Он приглашает нас к себе.

      – Как ты хочешь, чтобы мы приготовились, Стеф? Надеть нам саронги? – засмеялась Лара.

      – Не смешно! Выпрет нас отсюда, и будешь знать. Где мой рюкзак с подарочным виски?

      – Вот, держи, Стеф, – протянул я рюкзак Стефу.

      Краем