Положитесь на Псмита. Пелам Вудхаус

не человек, а демон, – сказала она с надрывом. – Я оставила Синтию в отеле «Кадоган» всю в слезах… У нее очень милый тихий номер на четвертом этаже, правда, ковер не гармонирует с обоями… Бедняжка в отчаянии. Я старалась утешить ее как могла, но бесполезно. Она всегда отличалась душевной тонкостью. Мне надо поскорей к ней вернуться. Я сюда приехала только потому, что не хотела разочаровать вас, моих милых девочек…

      – Почему? – сказала Ева с мягкой настойчивостью. Она знала по опыту, что мисс Кларксон, если ее предоставить себе, будет без конца танцевать вокруг да около, так ничего толком и не говоря.

      – Почему? – повторила мисс Кларксон, моргая так, будто это слово было гирей, внезапно свалившейся ей на ногу.

      – Почему Синтия была вся в слезах?

      – Но я же объясняю тебе, милочка. Негодяй ее бросил.

      – Бросил!

      – Они поссорились, и он ушел из отеля. Это было позавчера, но он так и не вернулся. А сегодня она получила от него коротенькую записку, что он не вернется никогда. Втайне самым непорядочным образом он устроил так, что его багаж из отеля доставили в бюро пересылок, а куда он его оттуда забрал, не знает никто. Он исчез бесследно.

      Ева уставилась на нее в изумлении. К такой ошеломляющей новости она готова не была.

      – Но из-за чего они поссорились?

      – Синтия, бедная девочка, была так расстроена, что ничего не могла мне сказать.

      Ева скрипнула зубами.

      – Скотина!.. Бедная старушка Синтия… Не поехать ли мне с вами?

      – Нет, милочка, лучше я одна за ней поухаживаю. Я попрошу ее написать тебе, когда она почувствует, что в силах с тобой увидеться. Филлис, милочка, мне пора, – объявила она, потому что в гостиную вернулась хозяйка дома с флакончиком в руке.

      – Но вы ведь только-только пришли, – сказала Филлис.

      – Муж бедной старушки Синтии бросил ее, – коротко объяснила Ева. – А Кларки возвращается ухаживать за ней. Ей как будто очень скверно.

      – Ах нет!

      – К несчастью, да. И я должна поспешить к ней, – сказала мисс Кларксон.

      Ева ждала в гостиной, пока не хлопнула входная дверь и Филлис не вернулась к ней. Филлис еще более грустная, чем всегда. Она так предвкушала это чаепитие, а из него ничего хорошего не вышло. Некоторое время обе молчали.

      – Какие скоты мужчины! – наконец сказала Ева.

      – Майк, – с чувством произнесла Филлис, – просто ангел.

      Ева обрадовалась этому косвенному приглашению вернуться к более приятной теме. Злополучной Синтии она сочувствовала всей душой, но терпеть не могла пустопорожних разговоров, а сидеть и вздыхать по поводу трагедии, о которой они практически ничего не знали, было бы верхом пустопорожности. У Филлис ведь собственная трагедия, и вот тут, думала Ева, в ее силах как-то помочь. Она предпочитала не говорить, а действовать и была рада взяться за животрепещущую проблему.

      – Да, поговорим о тебе и о Майке, – предложила она. – Пока я ничего не понимаю. Кларки пришла, когда ты только