Полное собрание сочинений в одном томе. Илья Ильф

двадцать рублей на организацию международного шахматного турнира.

      – Так зачем же нам сеанc одновременной игры? – зашептал администратор. – Ведь побить могут. А с двадцатью рублями мы сейчаc же сможем сесть на пароход – как раз «Карл Либкнехт» сверху пришел, – спокойно ехать в Сталинград и ждать там приезда театра. Авось там удастся вскрыть стулья. Тогда мы – богачи, и все принадлежит нам.

      – На голодный желудок нельзя говорить такие глупые вещи. Это отрицательно влияет на мозг. За двадцать рублей мы, может быть, до Сталинграда и доедем… А питаться на какие деньги? Витамины, дорогой товарищ предводитель, даром никому не даются. Зато с экспансивных васюкинцев можно будет сорвать за лекцию и сеанc рублей тридцать.

      – Побьют! – горько сказал Воробьянинов.

      – Конечно, риск есть. Могут баки набить. Впрочем, у меня есть одна мыслишка, которая вас-то обезопасит во всяком случае. Но об этом после. Пока что идем вкусить от местных блюд.

      К шести часам вечера сытый, выбритый и пахнущий одеколоном гроссмейстер вошел в кассу клуба «Картонажник».

      Сытый и выбритый Воробьянинов бойко торговал билетами.

      – Ну как? – тихо спросил гроссмейстер.

      – Входных – тридцать и для игры – двадцать, – ответил администратор.

      – Шестнадцать рублей. Слабо, слабо!

      – Что вы, Бендер, смотрите, какая очередь стоит! Неминуемо побьют.

      – Об этом не думайте. Когда будут бить, будете плакать, а пока что не задерживайтесь! Учитесь торговать!

      Через час в кассе было тридцать пять рублей. Публика волновалась в зале.

      – Закрывайте окошечко! Давайте деньги! – сказал Остап. – Теперь вот что. Нате вам пять рублей, идите на пристань, наймите лодку часа на два и ждите меня на берегу, пониже амбара. Мы с вами совершим вечернюю прогулку. Обо мне не беспокойтесь. Я сегодня в форме.

      Гроссмейстер вошел в зал. Он чувствовал себя бодрым и твердо знал, что первый ход е 2 – е 4 не грозит ему никакими осложнениями. Остальные ходы, правда, рисовались в совершенном уже тумане, но это нисколько не смущало великого комбинатора. У него был приготовлен совершенно неожиданный выход для спасения даже самой безнадежной партии.

      Гроссмейстера встретили рукоплесканиями. Небольшой клубный зал был увешан разноцветными флажками.

      Неделю тому назад состоялся вечер «Общества спасания на водах», о чем свидетельствовал также лозунг на стене:

      ДЕЛО ПОМОЩИ УТОПАЮЩИМ —

      ДЕЛО РУК САМИХ УТОПАЮЩИХ

      Остап поклонился, протянул вперед руки, как бы отвергая не заслуженные им аплодисменты, и взошел на эстраду.

      – Товарищи! – сказал он прекрасным голосом. – Товарищи и братья по шахматам, предметом моей сегодняшней лекции служит то, о чем я читал, и, должен признаться, не без успеха, в Нижнем Новгороде неделю тому назад. Предмет моей лекции – плодотворная дебютная идея. Что такое, товарищи, дебют и что такое, товарищи, идея? Дебют, товарищи, – это «Quasi una fantasia». А что такое, товарищи, значит идея? Идея, товарищи, – это человеческая