Полное собрание сочинений в одном томе. Илья Ильф

к двенадцати васюкинским вокзалам, высаживая все новые и новые толпы шахматных любителей.

      К одноглазому подбежал скороход:

      – Смятение на сверхмощной радиостанции. Требуется ваша помощь.

      На радиостанции инженеры встретили одноглазого криками:

      – Сигналы о бедствии! Сигналы о бедствии!

      Одноглазый нахлобучил радионаушники и прислушался.

      – Уау, уау, уау! – неслись отчаянные крики в эфире. – SOS! Спасите наши души!

      – Кто ты, умоляющий о спасении? – сурово крикнул в эфир одноглазый.

      – Я – молодой мексиканец! – сообщили воздушные волны. – Спасите мою душу!

      – Что вы имеете к «Шахматному клубу четырех коней»?

      – Нижайшая просьба!

      – А в чем дело?

      – Я – молодой мексиканец Торре! Я только что выписался из сумасшедшего дома. Пустите меня на турнир! Пустите меня!

      – Ах! Мне так некогда! – ответил одноглазый.

      – SOS! SOS! SOS! – заверещал эфир.

      – Ну, хорошо! Прилетайте уже!

      – У меня нет де-е-нег! – донеслось с берегов Мексиканского залива.

      – Ох уж эти мне молодые шахматисты, – вздохнул одноглазый. – Пошлите за ним мотовоздушную дрезину. Пусть едет!

      Уже небо запылало от светящихся реклам, когда по улицам города провели белую лошадь. Это была единственная лошадь, уцелевшая после механизации васюкинского транспорта. Особым постановлением она была переименована в коня, хотя и считалась всю жизнь кобылой. Почитатели шахмат приветствовали ее, размахивая пальмовыми ветвями и шахматными досками.

      – Не беспокойтесь, – сказал Остап, – мой проект гарантирует вашему городу неслыханный расцвет производительных сил. Подумайте, что будет, когда турнир окончится и когда уедут все гости. Жители Москвы, стесненные жилищным кризисом, бросятся в ваш великолепный город. Столица автоматически переходит в Васюки. Сюда приезжает правительство. Васюки переименовываются в Нью-Москву, Москва – в Старые Васюки. Ленинградцы и харьковчане скрежещут зубами, но ничего не могут поделать. Нью-Москва становится элегантнейшим центром Европы, а скоро и всего мира.

      – Всего мира!!! – застонали оглушенные васюкинцы.

      – Да! А впоследствии и Вселенной. Шахматная мысль, превратившая уездный город в столицу земного шара, превратится в прикладную науку и изобретет способы междупланетного сообщения. Из Васюков полетят сигналы на Марс, Юпитер и Нептун. Сообщение с Венерой сделается таким же легким, как переезд из Рыбинска в Ярославль. А там, как знать, может быть, лет через восемь в Васюках состоится первый в истории мироздания междупланетный шахматный конгресс!

      Остап вытер свой благородный лоб. Ему хотелось есть до такой степени, что он охотно съел бы зажаренного шахматного коня.

      – Да-а, – выдавил из себя одноглазый, обводя пыльное помещение сумасшедшим взором. – Но как же практически провести мероприятие в жизнь, подвести, так сказать, базу?

      Присутствующие напряженно смотрели на гроссмейстера.

      – Повторяю,