Самолёт Москва – Белград. Ольга Евгеньевна Смирнова

мужским внимание взрослой женщины, Лена пустилась в рассуждения:

      – С Савельевым я гуляю просто так, от скуки, ну, ещё он симпотный. А так… У него перспективы никакой, амбиций – ноль, связей тоже нет. Серёжин потолок – это политех, потом будет на заводе инженером за 120 рэ до пенсии.

      Лена показала пальчиком на золотой кулончик в виде крохотного ключика:

      – Видишь? Папа достал на день рождения. А у Савельева деньги только на кафе-мороженое будут, и то в получку.

      Кира съехидничала:

      – Ну так ты и скажи это Серёже прямо в глаза.

      – Ещё чего! Пусть пока портфель за мной носит, контроши по алгебре решает и радуется, что я на него вообще внимание обращаю. А после школы разойдутся наши с ним пути-дорожки навсегда, – фыркнула Гурьянова.

      Кире было жалко Савельева, она была тайно влюблена в него в шестом классе, а он никого не замечал, кроме этой Ленки. Даже учителя умилялись тому, как трепетно Серёжа относился к Гурьяновой.

      Полина Аркадьевна посмеялась над Кириными переживаниями:

      – Твоя Гурьянова просто пиявка. Пиявкой не стать, пиявкой надо родиться. Пустой. Наглой. Вечно голодной. Такие, как Лена, тянут соки из мужчин, подруг и даже собственных детей. Держись от них подальше, Кира. Они нутром чуют, где можно поживиться.

      Кира удивилась:

      – Почему же Серёжа этого не понимает? Он же не слепой!

      – Пиявки умеют мимикрировать, с виду они мягкие, женственные, нежные, вся их сущность вылезет наружу, когда у жертвы закончатся деньги, власть, здоровье. Тогда они состроят обиженную мордочку и исчезнут в тумане!

      Кира долго думала, как избавиться от назойливой одноклассницы. В конце концов сказала прямо:

      – Лена, извини, но мне больше нравится заниматься одной.

      Гурьянова, презрительно скривив рот, недовольно протянула:

      – Что вы говорите! Я вообще-то не навязываюсь, напротив, тебе помочь хотела, ну, как знаешь…

      Через три дня классная, Светлана Сергеевна, попросила Киру остаться после уроков для важного разговора.

      Учительница с мягкой укоризной посмотрела на Киру, та не отвела взгляд. Светлана Сергеевна деланно вздохнула и доверительно заговорила:

      – Кира, я краем уха слышала о ссоре с Леной Гурьяновой. Согласись, вышло не по-товарищески с твоей стороны. Лена предложила помощь, ты согласилась. Я верно говорю? Потом ты обвинила Лену в том, что она мешает тебе готовиться в институт. Разве так поступают настоящие подруги?

      Кира молчала. Какая наглость со стороны Ленки так врать! Что ответить классной? Что бабушка сняла деньги с книжки, чтобы Кира оплатила репетиторство? Что тётя через знакомую достает билеты в Москву? Что мама хоть и ворчит, но дает дочке время готовиться? Что вся семья надеется на неё? Что Кира уже спит и видит, как станет московской студенткой, начнёт новую жизнь?

      Кто она такая, эта Светлана Сергеевна, чтобы читать ей мораль? Пусть Гурьяновой почитает! Кира словно увидела себя и учительницу со стороны.