Самолёт Москва – Белград. Ольга Евгеньевна Смирнова

что вчера выдал? Я, говорит, мужчина, мне, говорит, с девчонками неинтересно. Каково?

      – Горан, у меня нет слов! Вырос мальчик, называется! Послушай, может ты, как отец, как врач, хотя бы объяснишь ему, как… Ну, как надо вести себя, чтобы эти похождения не имели последствий.

      – Что-о?! Ой, Поля… Не ожидал я от тебя такого спокойствия, не ожидал, – Горан шумно засопел в трубку. – Ладно, может ты и права, под замок этого казанову всё равно уже не посадишь. Хотя, боюсь, он уже побольше меня знает про все последствия!

      Полина усмехнулась: мальчик – это мальчик, с девочками всё не так просто… Откомандировав Киру на кухню, чтобы та начала накрывать стол к ужину, она отправилась в комнату сына, где застала его, перебирающим пластинки. Повернувшись к матери, Братислав пояснил:

      – Хочу поставить для Киры «Богемскую рапсодию».

      Полина погладила его по плечу:

      – Не надо очаровывать эту девочку, ты даже не представляешь, как легко ей в тебя влюбиться. Я надеюсь, ты не позволил себе ничего такого, что можно расценить, как…

      – Мама, ты за кого меня принимаешь?! – раздраженно оборвал её Братислав, вернув пластинку на место. – Кира не моя чашка чая, можешь не переживать за свою подопечную ни сейчас, ни впредь.

      – Что значит не твоя чашка чая? Она тебе совсем не понравилась? Почему? Да, сейчас она нескладный подросток, но года через два станет очень красивой девушкой! – возразила Полина, обидевшись за Киру.

      Братислав недоумённо развёл руками:

      – Я тебе поражаюсь, Полина! То ты боишься, как бы я твою Киру не совратил, то чуть ли не сватаешь. Так вот, расставим все точки над i, между таким мужчиной, как я, и такой, как она, не может быть ничего общего. Никогда. Извини, я не буду ужинать, мне надо работать.

      У него остался неприятный осадок после разговора с матерью. Кому нужна эта зашуганная, чудаковатая Кира! Честно говоря, ему было немного не по себе разгуливать по Москве с девушкой, одетой в клетчатое пальто с кроличьим воротником. О, боже, когда это он успел стать таким снобом?!

***

      Пока Полина Аркадьевна и Николай Иванович разговаривали в кабинете, пока Кира угощалась тортом на профессорской кухне в компании его дочери Ирины. Ирина была чуть старше Киры, но общалась запросто. Хорошо воспитанная московская девочка из интеллигентной семьи.

      – Поля, ты хоть представляешь какой у нас конкурс? Какие детоньки к нам поступают? Да я тебе уже сейчас могу сказать, кто из них точно станет студентом, извини, фамилии называть не буду, – Николай отпил кофе из крохотной чашки тонкого фарфора и зажмурился от удовольствия.

      Полина, покачав головой, ответила с легкой досадой в голосе:

      – Послушай, но нельзя же так! Вы в своем институте пишете учебники, составляете методички, где чёрным по белому написано, как прекрасно стало в России после революции! Кто был ничем, тот стал всем! Молодым везде у нас дорога! Что там ещё? В СССР все равны, каждый может стать космонавтом, ученым, дипломатом! А на деле что?

      Николай примиряюще поднял руки:

      – Не горячись, Полина. Простые ребята у нас тоже