Посвящается дурам. Татьяна Шереметева

коленях. В аэропорту её (бутылку) и нас, сказала Ирка, будет встречать Шура.

      В аэропорту нас встречал мой папа. Ирку мы довезли до дому. Отец донёс дорожную сумку до её коммуналки на пятом этаже, а Ирка, перешагивая через две ступеньки, благополучно дотащила свою драгоценность.

      Дома её ждал сюрприз. Соседка пролила кипятком Иркины лучшие босоножки – воздушную конструкцию из тоненьких ремешков, высоченных шпилек и неопознанных ярких камешков. Ну, и зачем надо было оставлять их в коридоре?

      Соседку в миру звали Товарищ Маузер, хотя в действительности на своём заводе она работала револьверщицей (есть такая рабочая специальность), и вообще была передовиком. Ирка вступила в бой немедленно. Никогда не приобщалась она к мудрости Слова Божия, и потому слова «Мне отмщение и Аз воздам» остались неизреченными.

      Победила не молодость, как в романе Ильфа и Петрова, а грубая физическая сила.

      Но мы с отцом ничего об этом не знали. На его вопрос, зачем надо было ездить в такую даль, я кратко ответила: «По делу». Не могла же я ему сказать, что «за частичкой моря». Он бы не понял.

      А Шура понял всё. Он сказал, что это очень романтично. Сакральную бутылку он оставил Ирке, а «частичку моря» из неё заблаговременно вылил в её коммунальный унитаз.

      Прошло много лет. Сейчас я понимаю, что Ирка права и Шура действительно эстет и большой умница. Шура давно женился. На итальянке. С тех пор он живёт и трудится во Флоренции. Ирку не забывает.

      Иногда по воскресным дням он говорит с ней по телефону и дает послушать в трубку, как звонят флорентийские колокола. Ирка в эти минуты плачет от счастья и говорит, что это очень красиво.

      Городские цветы. Симулякры

      Больше всего на свете Ниночке Николаевне хотелось изменить своему мужу. По всем правилам этого увлекательного жанра. С неожиданным романтическим знакомством, стремительным натиском и борьбой, которая, в конце концов, должна была бы закончиться страстным совокуплением где-нибудь в совершенно неподходящем для этого деликатного дела месте.

      Он должен быть молчаливым, сдержанным, занимающимся настоящим мужским делом. Не обязательно высоким, но широким в плечах и кряжистым мужиком с мощным торсом. Давно ещё Ниночка Николаевна вычитала, что вот такие – невысокие, но широкие в кости и плотные мужики, – самые злые до этого дела.

      Её случай был самым обычным, и потому казался ей совершенно уникальным. Ах, и к бабке не ходи – несчастье, постигшее Ниночку Николаевну, могло произойти только с ней и только по вине такого ничтожества, как её муж.

      Он не был брутальным самцом с сильными, загребущими руками. И профессию он имел самую немужественную. Семёнматвеич, то есть её муж Сеня, работал в специализированном ателье портным. Шил он для генералов Министерства обороны военную форму в те славные времена, когда коррупционные скандалы не сотрясали ещё стен этого солидного ведомства.

      Да. Кроил он, частенько «подкраивал» и иногда примерял уже готовое изделие на себя –