О Дхане и Земле. Все книги трилогии. Андрей Прудковский

в какую-то чёрную мрачную яму. Я даже не хотела его видеть! Я отпросилась с работы и молча билась о стены своей ненавистной комнаты. А ночью опять приснился этот ужасный сон.

      На следующий день я опять не хотела его видеть, но он выломал дверь моей комнаты.

      – Я уезжаю послезавтра. У меня уже куплен билет.

      – На поезд?!

      – Да! Ты читаешь мои мысли?

      – Нет! Но ты не поедешь на поезде! Сдай железнодорожный билет, полетишь позже, но только не на поезде! Возьми билет на самолёт. Так мы выгадаем ещё три дня вместе.

      Пётр был ошеломлён моим напором, но, подумав, согласился.

      – Это мне будет стоить бутылки коньяка, ― смеясь сказал он загадочную фразу, и почему-то я увидела в его глазах лицо моего брата Радека.

      А потом мы опять целый день гуляли вместе, но к ночи я его прогнала. Мне нужно было видеть очередной сон. И он пришёл, мой третий вещий сон!

      Он пришёл в гуле самолётных моторов, в сутолоке нашего городского аэродрома. Вот я последний раз целую его в губы. Вот я стою за оградой и смотрю, как медленно разбегается стальная птица и уходит в прозрачную синеву. Во сне многое можно, я раскрываю руки и лечу, лечу вслед за любимым… И вдруг ― удар! И я оказываюсь на полу довольно далеко от кровати. Неужели я во сне летала по комнате?

      Потирая ушибленное колено, ложусь опять. Отключаюсь от себя и думаю только о нём. Опять приходит сон. Только теперь меня нет, а я вижу только его. Он печально смотрит в окно на проплывающие облака. Но вот облака уплывают вверх, самолёт снижается, и тут… удар! Все пассажиры катятся по проходу. Ещё один удар! Огонь! Опять я вижу знакомый мост, берег реки, дорогу, только вместо автобуса ― разбитый самолёт, и моего милого, неподвижно лежащего среди дымящихся обломков.

      Я в ужасе проснулась. Что же делать?!

      – Радогаст! Радогаст! ― позвала я в полном отчаянии.

      – Да, моя маленькая девочка.

      – Я уже не маленькая и уже не девочка. И у меня вполне взрослые проблемы.

      Я рассказала Радогасту о своей любви и о своих пророческих снах.

      – Ничем не могу помочь, ― ответил мне Радогаст, ― несмотря на все мои сверхвозможности, я ведь не волшебник. Если Бог решает пресечь путь человека, а твой случай, похоже, именно такой, то я ничего не могу с этим сделать.

      – Но зачем Богу убивать моего любимого?

      – Не знаю точно, но могу предположить. Ведь он у тебя профессиональный военный ― иными словами, профессиональный убийца. Каждая душа, если она не совсем пропащая, имеет некую меру грехов, превышать которую Бог не позволяет. Если мера превышена, то человека весьма сложно спасти от неминуемой смерти.

      С этими словами Радогаст отключился. В ярости я набросилась на своё красное платье и разорвала его в клочья. Это меня немного успокоило. Скоро придёт Пётр, а я опять не готова его видеть. Куда же мне деться? Машинально я надела своё скромное рабочее платье. Куда-то надо идти. Но на работе я уже оформила недельный отпуск ― там делать нечего. Ноги