О Дхане и Земле. Все книги трилогии. Андрей Прудковский

остаёмся на поляне только мы с Радеком. По плану мы должны защищаться до прихода последней сетки, а затем под её защитой уехать вдвоём. Боевики наступают из четырёх щелей между камнями и порою обстреливают поляну из гранатомёта. Каждый из нас держит по две щели. Извиваюсь ужом и откатываюсь то к одному укрытию, то к другому, продолжая стрелять из разбросанных по поляне автоматов наших бойцов. Краем глаза замечаю, что Радек хватается за руку и роняет автомат, значит, теперь на меня придётся защита и его щелей. Бросаюсь к нему, но сзади меня накрывает разрыв гранаты, и ноги отнимаются.

      Вот и конец нашей эпопеи. Из-за камней появляются улыбающиеся лица боевиков. Нащупываю за пазухой последнюю гранату. Один из боевиков подходит к Радеку.

      – Ты Ибн-Кальб? ― спрашивает.

      – Да, ― отвечает Радек.

      – Мы не воюем с Ибн-Кальб. Говорят, Хамид воевал, ― нет теперь Хамида и рода его нет. Говорят, нельзя воевать с Ибн-Кальб.

      Не могу поверить, ― боевики уходят. Мы перевязываем наши раны, а затем без препятствий грузимся в сетку. Пока меня тащат вверх, теряю сознание.

      Очнулся я в армейском госпитале, рядом на соседней койке ― Радек. Первичная операция по удалению осколков из моих ног, церемония награждения нас с Радеком орденами «Спасителя Отечества», а затем мы вместе с Радеком на самолёте летим домой. Я – в знакомый мне госпиталь, где встретил Розу, а Радек демобилизованный ― туда же, оказывается, там его дом, а Роза ― это его сестра. Вот неожиданное совпадение!!!

      Четыре сна Розы

      Так бы я назвала рассказ об этом периоде своей жизни. Мне уже девятнадцать лет, приближается двадцатилетие. А двадцать лет ― время подвига для людей Дханы, время, когда женщины рожают своего первенца. Я пыталась ощутить, что я должна делать. Но ничего не ощутила. Поэтому я купила красного шёлка и села шить себе свадебное платье. Туфли мои будут чёрные, также чёрным будет и узор на платье. Такие уж мои цвета: красный и чёрный. Красные губы, чёрные глаза и волосы.

      Я была оторвана от своего мира, от своего племени. Даже пророческие сны мои пропали с тех пор, как я прибыла на Землю. Но вот прошлое напомнило мне о себе. Мне приснился пророческий сон. Пророческие сны, знаете ли, всегда можно отличить от обычных ― они как бы более реальные и чёткие, и ими нельзя управлять по собственному желанию, как это можно делать с обычными снами.

      Так вот, приснилась мне моя комната. Я сижу на диване и кормлю грудью малыша. Дверь открывается, и входит неизвестная мне женщина лет пятидесяти, загорелая, в цветастом платье. Но во сне я её откуда-то знаю. Здравствуй, ― говорю, ― Делла. А она бросается мне в ноги и плачет. Вот и весь сон, вроде бы ничего особенного, но мне содержание этого сна показалось очень важным.

      Прошёл месяц или чуть более. Я уже окончила обычную школу и параллельно школу медсестёр и работала медсестрой в госпитале. Вдруг вбегает в сестринскую