Некромант. Новелла о непутёвой ученице. Игорь Осипов

и грамматике, чем некромантии. Радуйся, что я твой дядя.

      – Я умею считать и писать, – огрызнулась Мира. – А мой дар сильный?

      – Не знаю, – пожал я плечами. – Пока к практике не перейдём, я не скажу. Он есть, это точно.

      – Откуда ты знаешь?

      – Иначе бы тебя жетон не признал.

      Мира подняла медальон на уровень глаз и сложила губы трубочкой. Круглый жетончик с ровным отверстием под шнур несколько раз крутанулся вокруг своей оси. Медь как медь. Да только на нём чары. В чужих руках он начинает звенеть, как упавшая на камень монета.

      Мы шли дальше. Солнце потихоньку вставало, начиная припекать. Певчие птицы прятались в окружающих нас садах оливы, цитрусов, яблок и слив. Иногда над ними возвышались могучие орешники, а земля была усыпана крупными орехами. В воздухе витал аромат цветов, плодов и морских водорослей. Широкая дорога петляла между холмов, обнажавших порой большие белые валуны с разноцветными прожилками. По бокам дороги стояли утопающие в зелени домики. На плетёных заборах сушились горшки и сидели кудахчущие куры. Они недоверчиво провожали нас взглядами.

      Несколько раз дорогу нам перебегали пятнистые кошки. Дети дружной гурьбой играли на перекрёстке в набитый соломой мяч. Им нужно было коснуться мячом до посоха богов, который изображала воткнутая в землю более или менее прямая ветка.

      Домики бедняков не имели внутренних дворов и женщины полоскали бельё в больших деревянных кадках прямо в палисадниках.

      Вскоре шум жилых домов сменился другим. Мы приближались к порту. А где порт, там и рынок. И запахи стали другими. Теперь пахло рыбой, корабельной смолой, копчёным мясом и вином. У домов исчезли палисадники, а сами они теперь вытянулись вверх, став двух- и трёхэтажными, и обзавелись яркими вывесками постоялых дворов, трактиров и магазинов. Несколько раз попались ярко размалёванные портовые шлюхи, из одежды на которых были только украшения да очень узкие набедренные повязки красно цвета.

      Дорожка вывела нас к причалу. Возле него серел выгоревшим деревом небольшой домик, откуда нам навстречу выскочил старик в такой же серой, как и его лачуга, хламиде. На шее висел чёрный шнурок с бляшкой раба.

      – Господин Орса! – прокричал он, хромая навстречу, – мой хозяин говорил, что вы почтите нас своим визитом.

      – Ага, – буркнул я и направился к причалам. – Которая?

      – Правая, господин.

      – Хорошо, займусь. И передай хозяину, что с него бутылочка хорошей настоечки.

      – Всенепременнейше. Завтра занесу.

      – Завтра не надо. Через месяц. Я завтра в плаванье к Митакам.

      – Господин, вы бы повременили, – тихо произнёс раб, – мои старые кости ноют. Шторм будет.

      – Мы на хорошем корабле, – ответил я, поглядев на чистое небо, а потом присел и положил ладонь на доски.

      Заклинания. Чушь всё это. Вся магия исходит изнутри. Слова лишь помогают сосредоточиться.

      Я протяжно вздохнул. Нужно сосредоточиться. Нужно прочувствовать всё это старое мёртвое дерево с забитыми