Некромант. Новелла о непутёвой ученице. Игорь Осипов

даже если самих ритуалов в миру́ почти не встретишь.

      – Рад вас видеть, господин сенатор, – произнёс я, дождавшись, когда жилистые, но сильные пальцы сначала сожмутся на моих плечах, а потом отпустят их.

      Так раньше старшие приветствовали младших.

      – А это, полагаю, твоя племянница Мираэль, – продолжил сенатор, не столько спрашивая, сколько произнося своё утверждение вслух.

      Старик снова поднял руки и опустил их на плечи девушки, пробежавшись глазами по её лицу.

      – Здравия вам и успехов во всех начинаниях, – тихо ответила Мира, склонив голову, как того требовали приличия.

      Но я при этом едва сдержал улыбку, когда старик как бы невзначай нырнул взглядом в открывшийся зазор в лёгоньком платьице. Что говорится, и этот старый кобель туда же.

      – Корабль отправится в плавание только с рассветом, поэтому приглашаю вас отобедать со мной, – продолжил сенатор.

      – Мне бы не хотелось тратить время, – ответил я. – Нам нужно купить учебные принадлежности.

      – Как интересно, – протянул старик, – позвольте вас сопроводить. Всегда было любопытно, как учатся некроманты.

      Я снова едва сдержал улыбку. Это старый хрыч прекрасно знает, как мы обучаемся. И он даже не спросил, кто и чему будет учиться. Ему, разумеется, всё своевременно донесли. Но посылать его в дальнее странствие неприличного толку будет слишком грубо, всё же не торговец рыбой, и поэтому придётся смириться. Благо торговые ряды тут же, рядом с портом. Удобно, когда рынок большой и один.

      Я поклонился и подал руку племяннице.

      – Дядя Ир, что брать-то будем? – полушёпотом спросила девица, оглянувшись на сенатора.

      Она тоже была от него не в восторге.

      – Увидишь, – улыбнулся я, направившись к рынку.

      Иногда специально приходилось себя одёргивать, чтоб пожилой политик успевал за нами.

      Рынок был близко и дошли до него быстро, окунувшись в новые голоса, новые запахи и новые образы. На нас не обращали внимания, а вот сенатору торговцы кланялись. Но скорее не ему самому, а большому золотому медальону, изображающему резную колонну, убранную лавровым венком.

      Мы шли. Мира глядела по сторонам, стараясь угадать, что из всего этого может пригодиться в учёбе. Чтоб срезать путь, я направился к фруктовым рядам. По пути взял с лотка какого-то торговца большое яблоко, кинув девушке.

      – Я не голодна, – буркнула племяшка, с подозрением глядя на фрукт.

      – Ты яблоки не любишь?

      – Люблю, но не хочу.

      – Зря, – зловеще протянул я. – Первое время тебя при слове «мясо» тошнить будет.

      – Не будет. Я мяса, что ли, не видела?

      – Ну, в несвежей человечине точно не ковырялась.

      – Фу, – скривилась Мира.

      – Я о том же.

      Одни ряды кончились и начались другие, а вскоре мы вынырнули на небольшую площадь, где шли торги живым товаром. Мужчины в набедренных повязках и обнажённые девы, связанные для приличия белыми верёвками.

      В какой-то момент Мира встала, уставившись на высокого широкоплечего