Под стук колес. Петр Карауш

своими делами. Дома обычно был только старший брат, Александр. Мишке было 3 года, когда его забрали в Армию, и вот теперь, после 5 лет службы он вернулся. Сейчас Мишка шёл домой, не спеша, медленно перебирая в памяти, что он сделал сегодня такого, за что может получить по шее от старших братьев. Вроде ничего плохого не делал, но это ещё не повод, чтоб обошлось без подзатыльника. В семье он самый младший, и может по этому, ему часто попадало и от сестры, и от Николая, и, конечно же, от Александра. Когда Мишка был ещё маленький, он, плача от очередной обиды, говорил:

      – Вот вырасту, стану лётчиком, и кину на вас бомбу.

      Братья почему-то смеялись, и это злило ещё больше. Но сейчас он уже вырос и повзрослел. Бомбу кидать конечно не будет, но лётчиком станет обязательно. Скоро ему идти во второй класс. Но, честно говоря, идти в школу ему не хотелось. А зачем? Он и так всё знает! Да и скучно там. В классе надо сидеть тихо, внимательно слушать Веру Антоновну, что-то считать, записывать, рисовать. Вот перемена это да! На перемене можно бегать, прыгать, толкаться. А можно Людку Кляйн дёрнуть за косички. Они у неё такие смешные, торчат в разные стороны. Мишка задумался… Нет, он не будет дёргать её за косички, не хорошо это, да и рука у Людки тяжёлая. Колька открыл калитку, вошёл во двор и остановился. На скамейке, под раскидистой яблоней сидел Александр. Увидев Мишку, он поманил его пальцем:

      – А ну иди сюда!

      – Зачем? – Спросил Мишка.

      – Дело есть.

      – А бить будешь?

      – Нет, не буду.

      – Честно? – Спросил Мишка, держа калитку, на всякий случай, открытой.

      Брат его никогда не обманывал, а иногда даже доверял разогревать в консервной банке, столярный клей, и мазать этим клеем полотно, что было туго натянуто на деревянную раму. Это называлось – грунтовка. Потом, через несколько дней, Александр брал кисти, краски, садился перед этим полотном, и начиналось волшебство. Бывало Мишка часами, тихо стоял у него за спиной, наблюдая, как рождается новая картина. Но сейчас он внимательно смотрел на брата, пытаясь по голосу определить, что его ожидает.

      – Ну, иди, иди, не бойся.

      – А я и не боюсь, – подойдя, Мишка шмыгнул носом. – Чего бояться?

      – Ну, бояться есть чему, – Александр протянул ему раскрытую ладонь. – Ты знаешь, что это такое?

      Мишка оцепенел! На ладони у брата лежал новенький взрыватель от немецкого снаряда, что он спрятал два дня назад в печке. Он был уверен, что там его не найдут, ведь летом эта печка не топилась. А вот то, что брат именно на этой плите разогревает клей, он как-то не учёл. Мысли вихрем проносились в голове. Он представил себе как Александр разводит огонь, как всё больше подкладывает дрова, ставит на конфорку банку с клеем, как от взрыва разлетается кладка… Он вдруг чётко увидел на полу, лежащего в крови брата, и ему стало страшно.

      – Знаю. – Мишка поднял на брата глаза, полные слёз. – Я больше не буду.

      – Ну, то, что не будешь, я верю. Да не расстраивайся ты так, – Александр слегка прижал Мишку к себе. – Всё цело и все живы. Ты лучше скажи, где ты это добро нашёл?

      – Да