Спасти Феникса. Маргарет Оуэн

лагерь уже наводнял неровный свет факелов, Фу заметила, что Жасимир вообще не обмотал тряпкой позолоченную и украшенную драгоценными камнями чертову рукоятку.

      – Можешь заставить его исчезнуть? – прошептал Тавин.

      Фу расширила влияние воробьиного зуба дальше их ветки, однако рядом с кинжалом ее кости предупредительно завибрировали. Она не должна была портить их прикрытие, растягивая его слишком далеко.

      – Нет, – прохрипела она.

      Кинжалу следовало оставаться, где он был. А им в кои-то веки следовало молить тысячу мертвых богов быть милостивыми.

      Дворянство Олеандра кружило внизу, гулко топча землю там, где только что лежала Фу. Они были похожи на кольца огромной бледной змеи, белый пот пенился на боках лошадей, белый мел покрывал руки, гривы и уздечки, неокрашенные вуали и плащи прятали лица. Лишь пламя факелов придавало им оттенки.

      Дыхание застыло в легких Фу, сердце забилось чаще. Зуб Феникса шипел на связке. Его упрямая принцесса по-прежнему мешкала – она хотела познакомить дворянство Олеандра со вкусом огня.

      Спокойно. Спокойно. Фу была не принцессой, она была вождем. Она никогда больше не позволит себе такой роскоши, как трусость.

      Их вожак притормозил и остановил своего рысака, его серебристая маска из песчаной сосны повернулась от пепелища костра к позабытой телеге.

      – Это все?

      – Это их повозка.

      Фу показалось, что она узнала голос журавлиной арбитрши из долины, которую они недавно покинули. Похоже, кроме них было еще почти две дюжины других Олеандров, это была одна из самых многочисленных групп, какие Фу только доводилось видеть, с саблями, палицами и ручными косами, притороченными по бокам седел, даже с соколиным копьем с бронзовым наконечником.

      Вожак спешился. В отличие от разномастных плащей остальных его бледная шелковая роба казалась сшитой специально для ночей преследования Ворон. Только у Павлинов хватило бы денег и времени тратиться на подобное. Он подержал безупречную руку над потемневшими углями.

      – Еще теплые.

      В голове Фу проскакала галопом тысяча непристойностей. Похоже, мертвые боги были настроены не слишком добродушно.

      – Погребальный костер тоже. – Другой человек указал большим пальцем себе за плечо. – Но раз теплые, значит, они потухли, быть может, несколько часов назад. Была бы на них влага или песок, это означало бы, что их гасили в спешке.

      Насмешка вожака ощущалась даже сквозь маску.

      – Благодарю вас, инспектор. Мы все видали костры раньше. Но у них не было причин просто так бросать телегу.

      – Они чертовы звери, им не нужно никаких причин.

      Определенно журавлиная арбитрша, безошибочно узнаваемая даже под слоем белой краски и дополнительной домотканой вуалью. Она слезла с лошади и проследовала к телеге, чтобы заглянуть через открытую боковину. Мгновение спустя она оторвала от вуали кусок и потянулась внутрь.

      – Что там? – надменно поинтересовался Олеандр.

      Журавлиха подняла обернутые своей тряпицей клещи Па.

      – Это