Горький апельсин. Клэр Фуллер

– который смотрел вниз на эту комнату, на меня, пробега́л по периметру и возвращался обратно.

      Кара меня здесь и нашла – с головой над унитазом, извергающей изо рта непереваренные макароны и какую-то мерзкую красную жижу. Меня рвало так сильно, что я даже не ощущала смущения. Она собрала мои волосы в пучок, отведя их от лица, и держала так, потирая мне спину, пока меня выворачивало. Когда я смогла сесть, она протянула мне холодное влажное полотенце и стакан воды. Все та же Кара помогла мне встать и провела через их пустую комнату (Питер, видимо, уже лег спать) обратно по коридору, через дверь, обитую сукном, и я без конца извинялась, а она просила меня не переживать и говорила, что в следующий раз обязательно заставит меня съесть побольше, приготовит еду пораньше. Она усадила меня на мою кровать, сняла с меня туфли и попыталась расстегнуть на мне платье, но я замахала на нее руками, поблагодарила и сказала, что справлюсь. Я не так сильно напилась, чтобы забыть, что на мне белье матери.

      Утром я проснулась, ощущая, как пересох у меня язык, а стоило мне повернуть голову – и где-то за глазами вспыхивала боль. Позже меня окончательно разбудил какой-то шум за дверью, ведущей ко мне на чердак, и когда я достаточно пришла в себя, чтобы решиться открыть ее, то увидела под дверью конверт, на котором чернилами, с изысканными завитушками, было написано: «Фрэнсис». Я сохранила лежавшую внутри записку – спрятала ее в карман одного из своих чемоданов. Если бы меня спросили, почему я это сделала, я могла бы ответить, что это первое в моей жизни письмо от друга. Но при этом я имела бы в виду, что это письмо от моего первого настоящего друга.

      Дорогая Фрэнсис, Питер передает свои извинения и надеется, что вы не держите на него зла за вчерашний вечер. Пожалуйста, ради всего святого, не делайте ничего поспешного. Я могу себе представить, как вам сейчас нехорошо. Просто побудьте немного в постели.

      Ваша Кара.

      Я снова заглянула в конверт. На дне болтались две белые таблетки, и на каждой было выбито: «Аспирин».

      6

      Я запила водой таблетки, которые прислала Кара, и легла обратно в постель, поступив так впервые с тех пор, как в детстве однажды заболела ангиной.

      Видимо, я заснула, потому что во сне кто-то меня позвал, и потом сновидение ускользнуло. Я открыла глаза, но голос остался: Кара напевала мое имя. Я выбралась из постели и увидела, что под моим окном высовывается ее голова, улыбающееся лицо смотрит вверх. Она снова сидела боком на широком подоконнике, так же прижавшись ступнями к деревянной раме окна. У меня внутри все перевернулось, когда я увидела угол, под которым она изогнулась, и в который раз поняла, как высоко оттуда падать.

      – Вам лучше? – поинтересовалась она, наклоняя голову и поднимая брови. Волосы ее были обернуты полосой синей ткани наподобие тюрбана, что подчеркивало ее скулы. В таком виде она показалась мне совершенно очаровательной: воробей или голубка, а я – простая цесарка. – Хотите пообедать? Я подготовила все к пикнику. Мы надеялись, что вы нам покажете