Дочь Велеса. Пан Шафран

отлетела к стене избы, приложившись головой о тесаные бревна, и медленно осела на землю безвольной куклой, теряя сознание.

      «Так не должно быть!» – успела подумать она, прежде чем окунуться во тьму беспамятства.

      ***

      Сознание возвращалось медленно и болезненно. Раскалывалась голова.

      «Шишка, наверное, будет» – промелькнула мысль.

      Ялика с трудом разлепила глаза. Она лежала на кровати, заботливо укрытая лоскутным одеялом. За занавешенным окном ярко светило летнее солнце.

      – Крепко же тебе досталось, доченька, – заметил вошедший в комнату деревенский староста.

      – Ты лежи, лежи, – заботливо произнес он, заметив попытки Ялики подняться.

      – Тело… – прошептала она сухими губами.

      – Нашли, – ответил старик, подавая деревянный ковшик, наполненный студеной колодезной водой. – Утром река к берегу прибила. Там от человека-то ничего и не осталось. Одна гниль.

      Напившись, Ялика расслабленно откинулась на подушку и забылась тяжелым сном.

      Проснулась она глубокой ночью от тихого шепота, доносившегося из соседней комнаты. Она прислушалась, стараясь уловить суть разговора.

      – Он это! Наш Микула! – произнес незнакомый голос. – Утоп, да вот аж сюда река его вынесла. За столько-то верст.

      – Уверен? – переспросил староста.

      – А как же, у него на шее еще топорик маленький бронзовый висел, на шнурке кожаном.

      Ялика мигом вскочила с кровати. Распахнув дверь, она резко спросила старосту.

      – Тело, что нашли? Подвес? Был?

      Моргнув, старик медленно кивнул.

      Ялика, не разбирая дороги, кинулась наружу.

      Изба Велимира встретила ведунью широко распахнутой дверью. Едва Ялика переступила порог, ее замутило. На полу искореженной грудой кровоточащей плоти и изломанных костей лежал Велимир, широко раскинув руки и уставившись в потолок невидящими глазами.

      В глубине комнаты Ялика услышала тихие детские всхлипывания и задыхающийся женский голос.

      – Нет, детей не трогай, меня забери! – хрипела Марьяна.

      Упырь, сжимавший одной рукой горло женщины, взмахнул другой, вспарывая острыми когтями тело несчастной снизу вверх.

      Ялика истошно завизжала.

      Чудовище, отбрасывая в сторону безвольное тело Марьяны, обернулось на шум, встретившись с ведуньей взглядом. И ничего кроме неутолимой злобы и ненависти не было в этом взгляде.

      Ялика отступила на шаг. Упырь, зарычав, двинулся к ней.

      Маленькая детская фигура, зажав в руке что-то блеснувшие в неярком свете, накинулась на чудовище сзади, нанося удар за ударом.

      Упырь дернулся – один из ударов попал точно в сердце – и протяжно завыл. Вой перешел в придушенный хрип. Чудовище медленно завалилось на пол, осыпаясь грудой серого пепла.

      Леля отшвырнула в сторону сверкнувший серебром нож и, прикрыв лицо руками, заплакала.

      Убедившись, что девочка цела, Ялика кинулась к лежащей на полу Марьяне.

      – Все закончилось? – едва шевеля бескровными губами, прошептала женщина.

      – Думаю, да, – кивнула